— Я-а-а-а-а л-л-л-л-люблю т-т-тебя! П-п-прошу, в-в-в-встречайся со м-м-м-мной!

Когда Чисаки услышала сбивчивое признание в любви, она подумала: «Что он пытается сказать?»

Место действия — Академия Сейрей, кабинет общественной морали. Чисаки сидела на стуле, откинувшись на спинку и сложив руки на груди. Она начала пристально разглядывать парня. 

На первый взгляд, он казался типичным представителем отаку-хикикомори. Огромное, медлительное на вид тело, большое как по вертикали, так и по горизонтали. Растрепанные волосы, которые, по-видимому, редко мылись, и мужественное лицо с заметными прыщами. Скрытые за очками в черной оправе глаза беспокойно бегали туда-сюда, а сгорбленная поза придавала ему очень скромный и зашуганный вид. 

«Его лицо кажется смутно знакомым, но… не думаю, что я когда-то с ним разговаривала».

Судя по цвету галстука, они были одногодки, и, посмотрев на него, Чисаки вспомнила, что училась с этим парнем еще и в средней школе. Только они ни разу не были в одном классе и точно никогда не общались. Но почему он вдруг пришел в кабинет комитета общественной морали и начал признаваться ей в чувствах?..

«А может, это… игра в фальшивое признание? Над ним издеваются?..»

Прошел месяц с начала нового учебного года. Эта та самая пора, когда в классе все делятся на группы и устанавливается внутренняя иерархия. Похоже, этот мальчик стал объектом издевательств. Жаль это признавать, но, кажется, задиры вынудили его прийти в кабинет общественной морали и признаться «демону» в своих «чувствах»… скорее всего, так оно и есть.

«Издевательства, да? Я думала, они закончатся в средней школе…»

Однако, видимо, не все нынешние старшеклассники так думали, поэтому распространяли свое влияние на других учеников. Решив не медлить, Чисаки спросила его напрямую:

— Это какая-то игра-наказание? Над тобой издеваются? Ты только скажи, и я помогу.

— Чт…

Услышав слова Чисаки, парень на мгновение открыл рот, но тут же отрицательно покачал головой:

— Н-н-н-нет же! Т-ты все не так поняла! Я… я говорил всерьез…

— Что?..

Чисаки посмотрела на него в упор, совершенно не понимая, что происходит. Она осознавала, как ее видят мальчишки. Это было легко, достаточно прислушаться к тому, о чем болтали за спиной.

Она сержант-демон из комитета общественной морали. По их же словам, Донна и школьный завоеватель Академии Сейрей.

Большинство парней, что с ней сталкивались, испытывали лишь страх, и Чисаки вполне это устраивало. По ее мнению, пусть лучше боятся, чем пускают слюни. Так она думала, потому что искренне не понимала, почему кто-то может на нее засматриваться. 

Так было с теми, с кем она училась в средней школе. Но сама Чисаки понимала, она довольно симпатичная, и это нормально, что она кому-то приглянулась. Однако этот паренек, на первый взгляд, совершенно не осознавал, на что идет. 

— Итак… как тебя зовут?

— А? Что? Я… Кен… з-з-за… ки… К-к-кензаки Т-тойя!

— Значит, Кензаки… Послушай, а что тебе нравится во мне?

— А? Что? Н-ну…

Чисаки одарила парня ледяным взглядом, отчего тот сильнее втянул голову в плечи и еще больше сгорбился.

— Т-т-ты очень крутая… и-и сильная!.. Несмотря на это, ты т-также прекрасна как девушка. Я-я… был очарован т-твоими честностью и д-добротой!

— Да? Вот как…

Чисаки растерялась от такого открытого признания. Это был первый раз, когда парень рассказал ей о чувствах, да еще и подобным образом.

Имелся и у Чисаки неприятный опыт с парнями. То было не похоже на признание, просто она слышала в свою сторону фразы: «Ты ведь свободна? Сходим на свидание?» или «Ты такая сильная и властная, встречайся со мной». В большинстве своем эти парни просто хотели встречаться с ней из-за ее школьного статуса. Этот опыт научил Чисаки делить парней на сгораемый и несгораемый мусор.

Но тут Чисаки признались в чувствах так искренне… отчего она неосознанно тряхнула головой.

— Мх!.. — Затем, чтобы, видимо, обмануть саму себя, она прокашлялась, делая вид, что абсолютно равнодушна: — Я… поняла твои чувства, только вот сама о тебе совершенно ничего не знаю.

— Я-а понимаю… п-почему бы нам для начала н-не стать п-просто… друзьями?..

Тойя тут же стал говорить все тише и тише, а горбиться все сильнее и сильнее. Его робкое поведение и подчиняющийся вид… все больше вызывали у Чисаки странное раздражение.

— Во-первых, мне не нравятся парни, которые не говорят четко и громко.

— А?.. Д-да?..

— Мне также не нравятся робкие. Не терплю парней слабее себя. И вообще, мужчины меня раздражают, со мной встречаться невозможно.

— В-вот как…

Чисаки стало неловко от того, насколько быстро Тойя смирился с ее словами. И все же, увидев его взгляд за очками, который был направлен прямо на нее, Чисаки вновь занервничала и поспешила отвести от него глаза, отмахнувшись и сказав:

— Можешь попытаться признаться снова, если изменишься и станешь лучше… Вот… Если станешь президентом школьного совета, я подумаю над твоим предложением!

— П-п-президентом школьного совета?!

— А что, не сможешь?

Конечно, не сможет, и Чисаки это прекрасно осознавала. В академии очень ценилась эта должность, и многие хотели баллотироваться на нее. Желающих хоть отбавляй, и такой обычный школьник, который ни с того ни с сего захочет податься на этот пост, продует сразу же.

Но это не ее проблема. Это первое, что пришло в голову Чисаки, чтобы он забыл о ней и этом признании, однако…

— Хорошо…

— Что?

— Тогда дождись меня, — сказал он четче и громче.

Тойя склонил голову и поспешил выйти из кабинета. Чисаки же проводила его потрясенным взглядом.

— Он что, серьезно?.. — пробормотала она себе под нос, но тут же покачала головой. — Да не, быть не может!

«Он понял, что я в жизни не соглашусь, поэтому сказал какую-то глупость и просто ушел…» — подумала про себя Чисаки, стараясь забыть об этой странной ситуации. Но она не осознавала, что сделала в тот день.

* * *

Вот и прошел месяц.

«Этот пацан признался мне в любви, и больше о нем ни слуху ни духу! А еще сказал, что я ему нравлюсь… нет, плевать мне на него!» — С такими мыслями Чисаки делала обход по коридорам школы, ощущая легкую печаль. Внезапно она услышала тихое хихиканье и шепот из ближайшего класса искусств и с досадой вздохнула. Даже в такой престижной академии школьники остаются после уроков и запираются в пустых классах, чтобы побыть наедине.

Однако такие свидания на территории школы против правил. Если учащихся поймают в момент поцелуя, обычным нагоняем от учителя они не отделаются. 

«Боже, сколько раз я просила не заниматься непотребствами в кабинетах после занятий!»

Ворча, Чисаки ударила своим бамбуковым мечом по стене коридора.

БАМ

Повсюду разлетелся громкий звук. Хихиканье из кабинета искусств затихло.

— Уроки уже закончились! — громко воскликнула Чисаки и покинула коридор. 

Да, задачей комитета общественной морали было пресекать подобное поведение, но у нее не было никакого желания в это ввязываться. Чисаки дала им шанс уйти. Уйдут — хорошо. Не послушают — столкнутся с последствиями. Если их поймает учитель, Чисаки это уже не будет касаться.

— И все-таки как же это глупо…

Учащиеся этой академии — дети политиков и ведущих бизнесменов Японии. Учебное заведение само по себе привлекало слишком много внимания, и пресса мигом бы узнала, если бы какого-нибудь учащегося отстранили из-за подобного поведения. Тогда на будущем правонарушителя можно было бы ставить крест.

И ради какой-то минутной страсти нужно так рисковать? Чисаки этого было не понять. Неужели люди лишаются последних мозгов, когда в их сердца входит любовь? Размышляя об этом, она перевела взгляд на окно.

— М? А это ведь…

У школьных ворот стояли две фигуры в спортивной форме. Подойдя чуть ближе к окну, Чисаки поняла, что это были президент и вице-президент школьного совета.

— Что это они делают?..

Оба стояли рядом у ворот и махали кому-то слева от Чисаки, подзывая к себе. Для них вполне естественно оставаться после уроков и выполнять обязанности школьного совета. Но обычно они не стояли у ворот в спортивной форме. Пока Чисаки думала, что же они там делали, появился тот, кого они ждали. 

— Что?..

Парень, о котором Чисаки думала во время обхода, подбежал к этим двоим с очень уставшим и изможденным видом. Кажется, он стал немного стройнее, но этот высокий сгорбленный силуэт было ни с чем не спутать. Тяжело дыша, он оперся руками о колени, а старшие начали его подбадривать, похлопывая по спине.

Почему эти двое так его поддерживают? Ответ напрашивался сам. Он вступил в школьный совет. То есть…

— Он что… всерьез собрался это сделать?

Чисаки тут же начала мотать головой, не веря в то, что сама сказала. Даже если так, то что с того? Она ведь ему отказала, поставив невыполнимое условие, и он сам отнесся к этому так серьезно. 

«Это ведь был отказ, пусть и завуалированный. Он сам воспринял это слишком серьезно, я тут ни при чем!..»

Чисаки всячески пыталась убедить себя, что не сделала ничего плохого, но все равно немного чувствовала вину.

С такими ощущениями она решилась спуститься на первый этаж и купить спортивный напиток в торговом автомате. Чисаки ждала Тойю у входа, но…

— Кензаки тоже стал куда выносливее!

— Ага! Должно быть, твои мышцы просто в шоке от таких нагрузок!

— Да… по сравнению с тем, каким я был месяц назад…

Чисаки тут же спряталась за обувными шкафчиками. Смысла так делать особо не было, но для той, кто состоит в комитете общественной морали и имеет репутацию мужененавистницы, разговаривать с парнем было неловко. А особенно объяснять ситуацию посторонним, почему она вообще с ним контактирует.

 «Ладно… выбора нет!»

После долгих раздумий Чисаки оставила свой напиток и бамбуковый меч, выходя из укрытия и подходя сзади к президенту и вице-президенту школьного совета, которые как раз снимали обувь.

— А?

— Чт…

Внезапной атакой Чисаки вырубила их обоих, и они прислонились к шкафчикам для обуви.

— Семпай? Сем…

В этот момент сзади послышался голос Тойи, Чисаки обернулась и встретилась с ним взглядом.

— Чт… С-с-с-сарашина-с-сан?.. А что… что случилось с президентом и вице-президентом?!

Тойя широко раскрыл глаза, когда увидел, как их тела сползают позади Чисаки вниз по шкафчику. Однако сейчас ее это мало волновало, она с самодовольным выражением лица взяла свой напиток и обратилась к Тойе: 

— Давно не виделись.

— А, д-д-да, п-прошло так много времени с т-т-тех пор, к-как мы… Н-но ч-ч-что ты сделала с президентом и в-вице-президентом?..

— Так ты вступил в школьный совет? Поэтому проводишь с ними время?

— А… н-но что все же т-ты сде…

— М? Так, значит, вступил, да?

— Т-так ты их в-вырубила?.. Т-ты такая сильная… и очаровательная…

— Ч-чего сказал?!

— А, н-нет, я-а просто…

Чисаки сразу же повысила голос от такого внезапного признания в теплых чувствах, отчего только напугала Тойю, и он вновь начал избегать ее взгляда. Увидев такую испуганную реакцию, она просто не могла со злости прокричать что-то в духе: «Ты что, насмехаешься надо мной?». Чисаки пристально посмотрела на Тойю и надменно подняла подбородок, сказав:

— Неужели ты не понял? Я сказала первое, что пришло на ум, чтобы тебе отказать. Может, прекратишь попытки стать президентом школьного совета, а?

Чисаки в самой высокомерной манере, на которую была способна, желала наконец-то разрешить это недопонимание, но…

— А… Н-но… я и сам… хочу им стать.

— Чего?..

Тойя сказал это, почесав щеку и смущенно улыбнувшись, отчего Чисаки почувствовала еще большее недоумение. Не глядя на нее, Тойя решил продолжить:

— Н-ну, не буду скрывать, что хочу, чтобы ты, Сарашина-сан, обратила на меня внимание, но… я считаю, что это отличная возможность, чтобы… измениться.

— Измениться?..

— П-просто… думаю, мне не хватает м-мужества, и я понял… что если я не изменю себя, т-то в моей жизни ничего не изменится …

— А признался ты мне зачем?

— А, н-ну… я… с-слышал, лучше с-сразу сказать женщине о с-своих намерениях п-п-по отношению к ней…

— Нужно, но когда вы уже знакомы.

— А-а, п-правда?..

Когда это подметила Чисаки, он сразу же опустил плечи… но тут же внезапно взбодрился. Затем Тойя посмотрел Чисаки прямо в глаза и заговорил без прежних сильных заиканий:

— В любом случае я… ни о чем не жалею. Я благодарен, что ты сподвигла меня к изменениям в жизни! Так что… не беспокойся обо мне.

В конце он стал говорить чуть тише и поспешил отвести взгляд от Чисаки. Но ее глаза сузились, когда она услышала сказанное.

— Ч-чего?! Беспокоюсь?! Я просто не хочу, чтобы ты питал какую-то надежду или неправильно меня понял!

— Но это ведь значит, что ты волновалась за мои чувства и…

— Что?! Не зазнавайся! Думать я еще о мужчинах буду, ага, конечно! Забирай, мне это больше не нужно! Пока!

Тараторя довольно громко, Чисаки всучила свой спортивный напиток ему в руки и поспешила уйти.

— А, но что мне делать с президентом и вице-президентом?.. П-постой!

Чисаки бежала и бежала так долго, пока не осознала, что больше не слышит выкрики Тойи в ее сторону.

«Чтобы я волновалась? И о нем?! Чепуха! Плевать мне на него и на его поступки, пусть делает что душе угодно!»

Чисаки ворчала и упрямилась как ребенок. После этого случая она дала себе слово ни при каких обстоятельствах не приближаться к Тойе.

— Чисаки! Мы на этой неделе патрулируем двор!

— Вынуждена отказать, взамен позвольте мне патрулировать здание школы.

— Что?

После школы Тойя бегал на заднем дворе. Нельзя с ним пересекаться.

— Сарашина, можно тебя на минутку?

— Да?

— Я тут подумал развесить листовки о комитете в период предвыборной компании и…

— Прости, но пусть этим займется кто-нибудь другой.

— Что?.. Ладно…

Просьба главы комитета общественной морали тут же была отклонена, что вызвало недоумение. Но Чисаки совсем не могла этим заняться, ведь на доске объявлений, по слухам, вывесили небольшую заметку о Тойе.

Как бы Чисаки ни старалась избегать парня, существовали вещи, избежать которых было просто невозможно.

— Мы передаем слово Кензаки Тойе, казначею школьного совета!

Это были приветственные слова всех членов школьного совета в конце первого триместра. Услышав знакомое имя, Чисаки поспешила отвести взгляд в сторону, но… ее глаза мигом расширились, когда она увидела мужскую фигуру на сцене.

— Я рад со всеми познакомиться, меня зовут Кензаки Тойя, я казначей школьного совета.

Он действительно изменился. Форма его тела значительно улучшилась по сравнению с тем, что было полтора месяца назад. Хотя у него еще была пара лишних килограмм, от его зашуганного вида не осталось и следа. Он стоял с гордо выпрямленной спиной, вселяя чувство уверенности и мужественности.

Чисаки просто не могла отвести от него глаз. В этот момент они встретились взглядами. И это было не воображение девушки, ведь то, что следом сказал Тойя, было: 

— В следующем году я планирую баллотироваться на пост в президенты школьного совета. Но пока нет того кандидата на пост вице-президента, с которым я хотел бы работать. Однако я знаю, кто отлично подойдет на эту роль. И я ни с кем не хочу работать, кроме как с ней!

От заявления Тойи сердце Чисаки дрогнуло. Ни один парень ранее… не заставлял ее так себя чувствовать.

— Я… Нет, я сделаю все возможное, чтобы вы увидели нас вместе, работающими бок о бок уже в следующем году!

И что это за предвыборное обещание такое?..

Пока Чисаки стояла и думала об этом, зал залился аплодисментами. Заметив это, она тоже хлопнула два или три раза… но, одумавшись, поспешно опустила руки. В этот же момент Чисаки ощутила, как к щекам подступил румянец. Хлопала ли она рефлекторно или же была поражена глубиной его слов, неизвестно. 

* * *

И вот после летних каникул и начала нового триместра Чисаки пораженно сидела в кабинете комитета общественной морали, выслушивая шокирующее предложение от Тойи.

— Сарашина-сан, прошу, баллотируйся в президенты школьного совета вместе со мной!

Сказав это, Тойя склонил голову перед Чисаки. Теперь он уже выглядел совершенно иначе, чем четыре месяца назад. Жир, покрывавший все его тело, исчез, а на его месте появились прочные мышцы. Волосы были стильно уложены, а глаза с уверенностью глядели прямо на Чисаки.

— А-а… Н-ну…

Из-за столь резкой перемены во внешности Чисаки не могла спокойно смотреть на него, поэтому неловко откашлялась в руку и постаралась как можно более строго взглянуть на Тойю:

 — И зачем мне это? Ты уже говорил, что хочешь видеть меня на посту вице-президента. Но ты ведь не думаешь, что если я соглашусь, то стану девочкой на побегушках?

— Конечно же, нет. Просто я… не могу видеть никого другого в качестве своего напарника, кроме тебя.

— А… угх…

Чисаки просто не могла проигнорировать столь прямолинейные слова в свой адрес. Тем временем Тойя еще сильнее склонил голову.

— Я даю слово, если выиграю на выборах, то не буду пользоваться этой победой против тебя, чтобы настаивать на отношениях со мной! Однако… я перестал быть слабым и робким парнем. Я продолжу становиться сильнее и буду ждать того дня, когда Сарашина-сан признает меня! Я просто хочу… чтобы ты наблюдала за моим ростом. Прошу!

— Л-ладно… 

Вроде бы он не попросил ничего такого, но то, как искренне это было сказано, не дало Чисаки и шанса на отказ. Только она вновь выдвинула странные условия: 

— Н-но откуда я знаю, стал ли ты сильным или нет?.. Я сама должна в этом убедиться… Да. Если сможешь одолеть меня в поединке кэндо, я подумаю над твоим предложением.

После того как слова сорвались с ее губ, первая возникшая в голове мысль была: «Да что я вообще несу?!». Если так хотелось отказаться, могла бы просто прямо сказать нет, а не вновь выдвигать дурацкие условия! Но она опять это сделала. В итоге…

— Договорились. После школы во втором холле кэндо, буду ждать там.

Тойя молчал около двух секунд, но в итоге согласился на это условие. Заявив об этом, он вновь поклонился и покинул кабинет. Чисаки наблюдала за уходившей фигурой и пребывала в агонии, раздумывая над тем, почему она просто не сказала нет.

* * *

— Так это ты тот прилипала, что вечно докучает сестрице?!

— Ч-что?..

После школы Тойя, как и обещал, пришел в назначенное место, но тут же оказался в замешательстве, особенно когда его встретила девушка с локонами-пружинками, одетая в форму кэндо-клуба. При этом по обе стороны от нее стояли еще три девочки, почему-то застывших в поклоне, будто бы ждали прихода Тойи.

— А «сестрица» — это…

— Да что непонятного?! Если я говорю о сестрице, то речь может идти только о Чисаки-сама!

— А… вот как…

Тойя кивнул, чувствуя давление от этой молодой особы. Тем временем она грациозно откинула волосы назад, сказав:

— Ах, ясно… удумал бросить вызов нашей сестрице?!

— Да как ты посмел!

— Вот же… смотрит на нашу сестрицу свысока?!

— Думаешь, раз мужчина, сможешь ее одолеть?!

— Н-нет же, я вовсе так не думаю, но… почему вы так стоите?..

— А ну молчать! Раз хочешь сразиться с сестрицей, тогда…

В этот момент девушка затихла и щелкнула пальцами. Стоявшая справа от нее ученица с двумя хвостиками громко сказала:

— Синбаси, Сёая Аяме!

Затем девочка-пацанка, прикрыв глаз ладонью, сказала:

— Дай Омамору Мори, Кикучи Кокиё!

После высказалась другая девушка, поправляя большие круглые очки:

— Куракура Сава, Сю Хираги!

И, наконец, центральная девушка с локонами-пружинками сказала:

— И я, Сумире Кириюн. Ты должен одолеть нас всех, прежде чем вступишь в бой против сестрицы!

Она громко и грациозно объявила войну ничему не понимавшему Тойе. Они в любой момент были готовы буквально наброситься на него. Словно король демонов выступал против четырех небесных королей*, так это ощущалось со стороны. Сделав шаг назад, он обратил внимание на Чисаки, которая придерживала лоб ладонью, будто от происходившего у нее раскалывалась голова. 

[П/П: Четыре небесных короля — четыре бога-хранителя в буддизме, каждый из которых оберегает одну из четырех сторон света. Один царь олицетворяет одно явление — Дождь, Гармонию, Ветер, Процветание — и одну сторону света. Считается, что они контролируют климат и погоду.] 

— Сарашина-сан, а кто… эти милые дамы?..

— В средней школе я была в основном составе клуба кэндо вместе с сэмпо, дзихо, чуккэн и фукусэ*.

[П/П: Сэмпо — энергичный, заряженный на победу человек, который задает важный темп для победы команды. Заряжать команду на выигрыш его наиболее важная роль. Само слово «сенпо» означает «первое острие меча», а в переносном смысле — «то, что впереди», «авангард». Обычно в команде это самый младший по возрасту и наименее опытный по технике человек. 

Дзихо — «следующее острие». Это энергичный, уравновешенный человек, способный одержать победу, если первый участник проиграл. 

Чуккэн — третий участник команды, который берет на себя очень ответственную и драматичную роль. Если первый и второй участники успешно справились со своими боями, выигрыш чуккэн приносит победу всей команде. Если один участник выиграл, а другой проиграл, чуккэн может переломить ход командного сражения. В случае поражения и первого, и второго третий участник — последняя надежда команды. Дословно термин «чуккэн» переводится как «серединная твердь», в переносном смысле — «костяк, основные силы». У самураев так называлась самая боевая и крепкая часть войска, располагавшаяся посередине боевых порядков.

Фукусэ — спокойный, хладнокровный член команды, который умеет правильно оценить обстановку, учесть тактику и стиль ведения поединка команды противника. Он должен уметь создавать благоприятную ситуацию для капитана команды (тайсе). Перевести «фукусэ» можно как «заместитель генерала». На показательных выступлениях такой человек будет демонстрировать какую-нибудь редкую красивую технику.]

— А почему она зовет тебя сестрицей?..

— Т-ты не так понял… Мы не кровные родственники, и у нас не было никакой сестринской связи… Она даже старше меня, если смотреть по дате рождения. К тому же она зовет себя Сумире, но ее настоящее имя Вайолет…

— Не смей нас игнорировать и разговаривать с сестрицей! — громко воскликнула Сумире, закрыв собой обзор для Тойи. Затем она вновь щелкнула пальцами, и миниатюрная девушка, которая представилась Аяме, сделала шаг вперед.

— Прежде чем бросить вызов сестрице, победи меня!

— Ч-что?..

Голос Тойи дрожал от смелого заявления стоявшей прямо перед ним девушки. Это казалось какой-то шуткой, ведь, если не учитывать гендерную разницу между ними, она была ниже Тойи примерно на тридцать сантиметров. Это было бы похоже на избиение ребенка.

— Н-но раз ты настаиваешь…

Тойя не решился сказать «нет», однако бой закончился не так, как он ожидал.

— Пфф! Даже не близко!

— Ха, он пал в первом же бою!

— Ну это было очевидно.

— Божечки, словно профи избил юнца!

Это было мгновенное поражение. После объявления судьи о начале боя Тойя мигом потерял противника из поля зрения, а она, в свою очередь, нанесла ему мгновенный удар в шею.

— Кха! Кха! Кха!

— Э-эй, ты ка…

— Сестрица! Не смей его жалеть!

— Н-но он ведь…

Тойя опустился на колени, откашливаясь от сильного удара, а Чисаки уже хотела подбежать и помочь ему встать, но… Сумире преградила ей путь. Затем, глядя прямо в глаза Чисаки, она прошептала:

— Женщина не должна проявлять к мужчине жалость. Это то же самое, что недооценить его решимость.

— ! 

Пораженная Чисаки даже не смогла найти слов, чтобы ответить на заявление Сумире. Тем временем Тойя самостоятельно поднялся и взялся за бамбуковый меч.

— Кхм! Прошу, дай мне еще один шанс!

— Чего? У тебя остались силы сражаться? Отлично! Я побью тебя столько, сколько пожелаешь!

И Аяме не соврала. В течение двух часов Тойя безжалостно ей проигрывал. Однако он не сдавался, ежедневно посещал холл кэндо и бросал вызов каждой из четырех… сестер сезонов. Побеждая одну за другой, он смог добраться до…

— Наконец-то я смогу сразиться с тобой, Сарашина-сан!

Когда Тойя смог вызвать Чисаки на поединок, на дворе уже был октябрь, но она не собиралась его жалеть или поддаваться. Поэтому…

— Я вернусь и попробую снова!..

Да, он значительно улучшил свои навыки благодаря битвам против четырех сестер сезонов, но Чисаки ему по-прежнему было не одолеть. Она так и не проронила ни слова жалости в сторону Тойи и продолжила соглашаться на бои, нещадно его избивая. Если бы Чисаки прониклась к нему хоть какими-то чувствами, она не смогла бы вести себя как раньше.

Но однажды… 

«Его котэ* ослабло… нужно ударить сейчас!»

[П/П: Котэ — часть доспеха (перчатка), которую надевают при поединке в кэндо.]

Чисаки решила воспользоваться моментом, когда Тойя целился ей в голову, и ударить его по руке… таков был план. Колеблясь, Чисаки рассекла воздух мечом, но тут ей на голову приземлился меч Тойи.

ХЛОП

Первые секунды Чисаки испытывала небольшой шок. Удар, который пришелся ей по голове, был слишком легкий… чтобы считать его за полноценную атаку. 

— Что?..

Такова была ее первая реакция. Но после осознания Чисаки показала свои эмоции. 

— Чего-о-о-о-о-о?! — воскликнула она во весь голос, и в этом крике чувствовалась смесь унижения и гнева. Чисаки схватила бамбуковый меч у себя над головой, выхватила его из рук Тойи и со всей силы швырнула прямо в него.

— И как это понимать?!

Чисаки сверлила Тойю полным ненависти взглядом, он мог это видеть даже через защитную маску. Тойя обнял меч и в панике начал лепетать:

— А, м-мне жаль! Я знаю, это очень неуважительно по отношению к тебе, но, когда я понял, что вынужден ударить девушку, которую люблю, мое тело само…

— Что… мх!

Услышав эти слова, Чисаки потеряла дар речи. Скрипя зубами, она прокричала во весь голос:

— А-а-а-а! Ладно! Хорошо! Я проиграла, доволен?! Хочешь, чтобы я была твоим вице-президентом?! Ладно!

— А… Что?.. У-ура!

После некоторого замешательства Тойя поднял руки, радуясь своей победе. К гневно вздыхавшей Чисаки обратилась Сумире, которая выступала в качестве судьи:

— Сестрица, ты уверена?

— Ну а что в этом такого?

Ее лица не было видно из-за маски, но она все равно отвернулась и сказала:

— Я просто буду баллотироваться вместе с ним в качестве вице-президента, а вот встречаться — это уже другой разговор…

Она вновь обманывала себя. Это можно было понять по тому, как Чисаки быстро проговорила последнюю фразу.

— Я сделал это-о-о-о-о!

Даже в доспехах Тойя ликовал, энергично поднимая кулаки, будто выиграл золотую медаль в Олимпийских играх. Наблюдая за ним со стороны, Чисаки поймала себя на мысли, что искренне хотела, чтобы его избрали в президенты школьного совета.

* * *

— Так вот что случилось? Поэтому Тойя стал таким крутым…

— Д-да, и это хорошо…

Место действия — семейное додзе Сарашины. Прямо сейчас Чисаки рассказывала кузине свою историю любви. Однако выражение лица ее слушательницы было напряженным, потому что…

— Сестренка Чисаки-чан, кажется, твоего парня сейчас убьют.

— О чем ты? Не говори глупостей, Тойя, который смог одолеть меня, никому не проиграет!

— Да, он победил, но ведь сейчас… Он участвует в рукопашном бою.

Кузина с некоторым беспокойством глядела на Тойю, который стоял в центре зала. По его выражению лица можно было сказать, что он явно нервничал. Перед Тойей стоял крупный, мускулистый мужчина, смотревший на него кровожадным взглядом.

— Его противник — один из учеников, которого ты, сестренка Чисаки-чан, однажды победила. Кажется, он настроен серьезно.

— Правда? А я его и не помню… Тойя, постарайся!

Чисаки пыталась подбодрить Тойю, отчего он поднял правую руку, но, кажется, его противник разозлился от этого еще сильнее.

— Да, это непрофессиональные соревнования, но любителю в боевых искусствах делать нечего… Он ведь реально его убьет!

— Что? Но Тойя, кажется, настроен серьезно.

— Раз меня подбадривает моя любимая девушка, я просто не могу отступить!

— Ого, как мужественно с твоей стороны! — усмехнулась кузина.

— Ну хватит вести себя так несерьезно!

Несмотря на беспокойство кузины, матч начался. В результате… ну, скажем так, для Тойи этот бой оказался быстрым. После раунда уже Чисаки поставила этого парня в угол арены.