Ожесточенный специальный экзамен в конце года остался позади, и вскоре наступила суббота, девятнадцатое марта.

Рано утром, в семь часов, Рьюен в одиночестве вышел из общежития и отправился подальше от здания школы.

В это время, когда большинство еще спит, на улице было довольно прохладно.

Добравшись до нужного места, он заметил, что его уже ждет тот, с кем у него назначена встреча. Этот человек стоял своей крохотной спиной к Рьюену и молча любовался пейзажем. Какое-то время понаблюдав издали, он подошел, нарочито громко топая ногами.

— Что-то ты рано, — обратился он негромко, чтобы не испугать.

После того как в их сражении определился победитель, за эти несколько дней они не пересекались даже случайно.

«Какое у нее будет лицо, когда обернется? Что скажет?», — подумал Рьюен из чистого любопытства, без какого-то злорадства.

Опираясь на трость, Сакаянаги медленно обернулась. В больших глазах, обращенных к Рьюену, была неизменная твердая решимость.

— Все дело в ногах. Приходится приходить раньше остальных, — объяснилась Сакаянаги. Затем добавила: — И стоит только подумать, что я в последний раз вижу этот пейзаж, становится жаль с ним расставаться.

«Вот почему я пришла раньше», — такой смысл был вложен в ее слова.

Позвавшим на встречу был Рьюен. А Сакаянаги согласилась встретиться.

Она ждала, пока Рьюен заговорит первым, однако тот хранил молчание. По выражению его лица и жестам нельзя было узнать, какие эмоции он сейчас испытывает. Он пытался понять, стоит ли сразу перейти к делу или нет.

Глядя на осторожничающего Рьюена, Сакаянаги даже решила его немного успокоить.

— Спасибо, что разрешил мне задержаться перед добровольным уходом из школы. Очень кстати, я могу спокойно завершить все дела.

Изначально проигравший в пари, заключенном между Рьюеном и Сакаянаги, должен был добровольно покинуть школу. Так что неудивительно, если бы сразу после специального экзамена Сакаянаги начала собирать вещи и ушла вместе с Маедзоно. Но уже прошло несколько дней, а Сакаянаги продолжала оставаться в школе, и все благодаря разрешению Рьюена — ее оппонента.

Исключение из-за правил экзамена, установленных школой, строго регламентировано, и оно вступает в силу немедленно. Но Сакаянаги не была исключена, она уходила — это решение принималось самими учениками. Школа выступила посредником, следя за исполнением договоренностей, но между Сакаянаги и Рьюеном не было оговорены уточнения, что проигравший покинет школу в тот же день. Оба пришли к соглашению: Сакаянаги нужно уйти до конца месяца — а школа их поддержала.

— Ты же не всерьез думаешь, что я это ради тебя сделал?

— А разве нет?

— Навыдумывала себе всякого. Мне самому так удобнее. Пусть типы из класса A в полной мере осознают, что ты уходишь.

Исчезновение Сакаянаги сразу после экзамена без объяснений причин не приведет к серьезному столкновению с жестокой реальностью.

— Ой, точно, вы же теперь не класс A, — нарочито засмеялся Рьюен.

Вторя ему, Сакаянаги ответила с улыбкой:

— Понятно. Ты сделал это ради себя? Тогда я забираю свои слова благодарности.

Увидев, что Сакаянаги не поддалась на провокацию, Рьюен усмехнулся и засунул руки в карманы.

— Я, как и обещала, вскоре уйду из школы. Так по какому вопросу ты позвал меня?

По его поведению и тому, что он не стал сразу переходить к делу, Сакаянаги догадалась о теме разговора, поэтому аккуратно подтолкнула его так, чтобы было легче начать.

— Хотел спросить кое о чем перед тем, как проигравший с позором покинет школу.

Рьюен, казалось, был готов проявить милосердие, но снова попытался задеть ее.

— Конечно, спрашивай, не стесняйся. Если смогу, с радостью отвечу.

«Я пришла как раз для этого», — Сакаянаги показала, что не отвернется.

Рьюен открыл уже рот, однако тут же закрыл.

Только в этот раз он не заговаривал по другой причине. У него просто не получалось. Он хотел спросить то, о чем мог узнать только здесь и сейчас. Но в нем зародились сомнения. Убедиться или так все и оставить? Он думал, что уже все для себя решил, но, увидев перед собой Сакаянаги, начал колебаться.

Не желая, чтобы его колебания заметили, Рьюен прошел мимо Сакаянаги и остановился у нее за спиной.

— Ты вроде уходишь насовсем, но вид не подаешь. Или ты просто стараешься казаться сильной?

— Как знать? Сам ты что думаешь?

— Хм…

«Нисколько не изменилась. Все такая же нахальная, какой и была», — искренне думал Рьюен.

Раз она продолжала держать удар, он больше не может колебаться. Он должен кое-что спросить. Ему нужно кое-что сказать.

— Меня такой исход не устраивает, — с трудом процедил Рьюен. Внутри него зародилось незнакомое чувство, которое никогда для него не существовало.

— Не устраивает? Победитель определен, неясностей не осталось, разве нет?

— Чушь. Я признал свое поражение в конце.

Пусть и с обидой, но он все же принял поражение от рук достойного противника. И уже практически смирился со своим исключением. Однако исход оказался противоположным. И принять его безоговорочно было еще сложнее.

— Ты приложил все силы, решил, что битва окончена и вышел из боя. Но это было твое решение. Битва на тот момент не была окончена.

Проиграть, когда уверен в победе. Победить, когда уверен в проигрыше. В мире состязаний такое бывает сплошь и рядом.

— Ничего подобного. Я смирился, потому что это было лишь между нами, но сообщение Аянокоджи перевернуло все с ног на голову. Хочешь сказать, я должен с этим согласиться?

— Согласен или нет, результат есть результат. Его не изменить.

Один руководствуется логикой, второй ее извращает.

— Тем не менее… Я понимаю твои чувства, Рьюен-кун. Уверена, тебе как кость в горле не дает покоя, почему я признала свое поражение.

Его проигрыш был определен на девяносто десять процентов, но вдруг он побеждает. Причина, бесспорно, была в том сообщении Аянокоджи. И ни в чем другом.

Он с самого начала чувствовал неладное в этом сообщении. Но и представить себе не мог, что оно может полностью изменить ход поединка.

— Ты бы победила, если бы захотела. Но решила простить предателя-Хашимото, несмотря на свое исключение. Что это за сообщение такое, из-за чего ты изменила себе?

Узнать это можно было только спросив либо Аянокоджи, либо Сакаянаги.

— Что же… Лично для меня было бы забавным оставить тебя с этим чувством неудовлетворения… Но я ведь сказала, что отвечу, если смогу, поэтому так и быть.

Сакаянаги горько улыбнулась, вспоминая себя во время экзамена. Хотя Рьюен этого не видел, ведь стоял к ней спиной. Возможно, они оба не хотели показывать друг другу свои эмоции.

— Сообщение, которое Аянокоджи-кун передал мне через тебя и Хашимото-куна, было о его взгляде на будущее.

— Чего?..

— Ему остался лишь год школьной жизни. И он жаждет тебя, а не меня. Если одному из нас придется покинуть школу, то он предпочтет сражаться не с Сакаянаги Арису, а с Рьюеном Какеру.

Таково было послание Аянокоджи, адресованное Сакаянаги.

— И ты из-за этого пошла навстречу и проиграла намеренно? Еще и упустила шанс раздавить Хашимото?.. Чушь какая-то.

Рьюен разозлился, когда услышал это сообщение, — но его раздражение вызвало не вмешательство Аянокоджи, а наивность Сакаянаги.

— Если бы это сообщение передавали мне, я бы проигнорировал его. Раздавил Хашимото, затем пошел прямо к Аянокоджи и врезал как следует. Стал бы я плясать под его дудку? Нет уж.

— Наверное, ты бы и правда так поступил. Ведь ты еще больший простак, чем я считала.

— А-а?

— Пожалуй, если бы я услышала сообщение напрямую от тебя, Хашимото-куна или еще кого, то тоже не стала бы оставлять сражение, — сказала Сакаянаги. Она вспомнила свой разговор с Хашимото во время экзамена и продолжила: — Но я не услышала сообщение, оно было скрытым, и поэтому сочла, что лучше принять его во внимание.

— Что ты несешь? Ничего не понимаю.

— Разумеется. Также и с сообщением, понять его могла только я.

Не видя смысла в таком объяснении, Рьюен обернулся. Сакаянаги могла представить выражение его лица, даже не оборачиваясь, отчего слегка улыбнулась.

— Да, я сама осталась не совсем довольна. Честно говоря, после экзамена я провела в кровати почти полдня.

А значит, за полдня она оправилась.

— Разве ты не лучше подходишь для сражения с ним, с этим Аянокоджи? — против воли спросил Рьюен. Ответ Сакаянаги о причинах показался ему настолько дурацким, что вопрос вырвался сам собой.

— Я понимаю, обидно заработать право бросить вызов не своими руками. Но даже если бы я одолела тебя после… Нет, давай оставим эти пустые разговоры.

Рьюена не устраивал исход их сражения. Недоволен он оказался сильнее, чем можно было предположить. Сакаянаги считала, Рьюен обрадуется любой победе, каким бы образом она ему не досталась. В этом плане их мнения расходились.

Мысли Рьюена занимало только одно: зря он сделал то, что сделал.

— Не надо было передавать тебе сообщение от Аянокоджи.

— Фу-фу-фу…

— Что смешного? Ты слилась из-за этого сообщения. Этот придурок без спросу влез в сражение и повлиял на результат. Я должен был забить на него и сражаться до самого конца, ни о чем не раздумывая.

— И ты бы принял поражение от моих рук?

— С чего ты решила, что я бы проиграл? У меня могли быть шансы, распорядись я правом на предателя нормально.

Если бы Рьюен не захотел передавать сообщение, то смог разыграть эту карту в нужный для себя момент. Он бы получил, хоть и небольшую, но все же фору в их сражении.

— Понимаю. Допустим. Но даже если бы ты использовал право на предателя как часть своей стратегии, я бы ни за что не проиграла.

Это не предположение, Сакаянаги говорила с полной уверенностью. Уверенностью в том, что она дала бы отпор Рьюену, когда и что бы тот ни предпринял.

Впрочем, оба понимали: никто из них не собирался уступать, и разговор начал заходить в тупик — им оставалось лишь оставить эту тему.

— Ты выглядишь уязвимым, как никогда прежде. Думаешь, сможешь в таком состоянии одолеть Аянокоджи-куна?

— Смогу. Это же очевидно. Поэтому я и стою здесь.

— Понятно. Но сможешь ли ты победить его за оставшийся год?

— А то, без вариантов.

— Правда? Ты едва стоишь на ногах. Уверена, Аянокоджи-кун сразу бы это отметил, увидев тебя сейчас.

Нелепое сообщение Аянокоджи должно вызывать пренебрежение, желание дистанцироваться. И все же Сакаянаги говорила о нем с искренней радостью. Рьюен не знал подробностей, но понимал: она неподдельно дорожила им. Ее чувства выходили за рамки поисков выгоды.

— Твоя слепая вера в Аянокоджи — дело твое, но мне это не нравится.

— Не нравится? А кто все время повторял одну и ту же мантру? Не ты ли так убежден в том, что ради победы средств не выбирают? Но оглянись, ты не смог проигнорировать поручение Аянокоджи-куна передать мне сообщение и подчинился ему, признав, что тебе не хватает способностей. И со мной также — узнав, какое сообщение он передал, я приняла поражение, поскольку моих способностей оказалось мало. Вот так все просто.

Иронично, что проигравшая Сакаянаги смирилась с действительностью легче, чем победивший Рьюен. Что раздражало его еще сильнее. Он понимал, что на самом деле его бесило: Сакаянаги была права.

— Не заблуждайся, он не идеал. Аянокоджи-кун действует только в собственных интересах. Другие люди для него — лишь пешки, которыми можно пожертвовать ради своих целей. Ты и я можем быть похожи на него в этом плане, но именно что лишь похожи. Ведь таков истинный образ мышления Аянокоджи-куна без всяких прикрас. В этой школе он зашел еще дальше. Он нашел цель. Ради нее он, не моргнув глазом, будет причинять боль, выгонять из школы и даже управлять чужими сражениями. Таков Аянокоджи Киётака. Он воспользуется всем, до чего сможет дотянуться. Чью-то мимолетную привязанность, особое отношение. Он сделает все для достижения своих целей.

Один на один, честно и открыто — даже если стороны согласятся так сразиться, Аянокоджи, посторонний, вмешается, если сочтет нужным. Рьюен сам всю жизнь вел сражения подобным образом. Однако Аянокоджи в этом превосходил его — превосходил в том, что Рьюен считал своей специальностью. Он разбирался со всем раздражающе безупречно и эффективно.

— Ха… Увлечься настолько отбитым типом. Я был другого мнения о тебе.

— Со всей ответственностью заявляю, мои чувства к Аянокоджи-куну не имеют равных, — самодовольно улыбнулась Сакаянаги, словно ребенок, хвастающийся своей игрушкой. — Хотя я понимаю твое недовольство.

Говоря это Рьюену, Сакаянаги также отчасти обращалась к себе. Она до сих пор не отбросила веру, что Аянокоджи смотрел на нее по-особенному.

Разумеется, он представлял себе будущее, в котором Сакаянаги победила. Он принимал во внимание любую возможность и был на шаг впереди, чтобы все складывалось именно так, как ему нужно. Постоянно готовит множество вариантов, просчитывает всевозможные исходы.

— Скорее всего, он также предвидел, что ты будешь мучиться после своей победы. Он еще может просчитаться, но только если ты позволишь грузу раздавить себя, лишить тебя клыков и желания сражаться.

«Но ты ведь не такой слабак, правда?», — мысленно произнесла Сакаянаги, улыбнувшись.

— Я…

— Если же ты и правда потеряешь клыки, то Аянокоджи-кун, быть может, впервые изменит свое мнение. Он подумает, что для сражения с ним больше подошла бы я, а не ты.

Я не утратил жажду сражения, убеждал себя Рьюен, но не мог скрыть того, что чувствовал себя выбитым из колеи.

Сакаянаги, уловившая эти эмоции Рьюена, искренне завидовала ему.

— Все же мне жаль уходить. Я больше не смогу своими глазами наблюдать за решениями Аянокоджи-куна.

— Раз так, не пора ли склонить голову и молить меня оставить тебя?

Строго говоря, Сакаянаги пока не исключена.

— К твоему сожалению, нет. Тем более я уже упаковала свои вещи. А случившееся будет мне хорошим уроком. Я расширила свой кругозор.

В отличие от сомневающегося Рьюена, Сакаянаги была готова сделать шаг вперед.

— Плохо. Если бы ты пала ниц передо мной и просила прощения, то я бы переговорил со школой насчет отмены нашего пари.

— Нет уж, до подобного я не опущусь.

Твердая и непоколебимая воля. Она стояла на своем.

— Должна сказать, я удивлена. В начале нашей встречи ты сразу же начал провоцировать меня, вот и подумала, что ты рад такому исходу… — с легкой досадой улыбнулась Сакаянаги.

— Это был особенный специальный экзамен. Так я думал.

Придерживаться поставленной цели. С самого начала Рьюен был намерен одолеть Сакаянаги в честном и открытом бою. Его непоколебимая уверенность в себе вызвана убежденностью, что у него все получится.

Тем не менее Сакаянаги превзошла его, в честном и открытом бою. И несмотря на скорое поражение, Рьюен не жалел, потому что он наслаждался самим процессом.

— Я не знаю, как мне реагировать. Со мной впервые такое. Победа есть победа. Ты правильно сказала, мне надо бы радоваться этому. Как и всегда радовался… но теперь у меня появились сомнения.

Оттолкнуть его не составит труда. Тем более они не союзники. Но в этот момент Сакаянаги искренне захотела поддержать Рьюена.

— Я расскажу тебе, как с этим справиться. Не можешь принять собственную победу, просто уйди из школы.

— А?..

— А что не так? Если уж так хотел мне проиграть, вперед, можешь сделать это прямо сейчас. Уйди до меня, и это будет самым настоящим поражением.

Она говорила, что поражение было на расстоянии вытянутой руки.

Обернувшись, Сакаянаги поймала на себе свирепый взгляд Рьюена и рассмеялась.

— Фу-фу, ну ладно, я хоть и не шутила, но признаю, выразилась резковато. — Сакаянаги, словно наставник, принялась указывать путь блуждающему Рьюену. — Чтобы сражаться с Аянокоджи-куном, тебе придется разобраться с противоречиями внутри себя. Он не из тех, кого можно с легкостью просчитать. Если не сможешь обернуть противоречия в оружие, у тебя нет и шанса. Учти, даже я недооценила его.

Сакаянаги наблюдала за Аянокоджи и думала о нем больше, чем кто-либо другой, потому ее слова имели вес.

— Когда я говорила, что ты можешь просто уйти, то имела в виду каждое слово. Но вариант сдаться у тебя есть всегда. К счастью, сейчас ты победил. Этой победой ты заработал право продолжать бороться. Глупо разбрасываться им, ты так не думаешь?

Он не собирался им разбрасываться. У него лишь появились сомнения. Рьюен как никто другой жаждал победы, и никакого другого пути перед ним попросту нет.

— У тебя нет иного выбора, кроме как сражаться дальше, пусть даже грязными методами. Тебе придется впиться зубами. На свете есть вещи, которые не заполучить, не выкладываясь на полную. Когда-нибудь это пойдет тебе на пользу. Но я не могу гарантировать, что в итоге ты получишь желаемое.

На данный момент способности Рьюена не идут ни в какое сравнение со способностями Аянокоджи. И никакая предвзятость не сможет изменить этот факт.

— А пока ты предпринимаешь отчаянные попытки, я буду с нетерпением ждать дня, когда смогу вновь сразиться с ним.

— Ты говоришь, что не нужна Аянокоджи, но все равно собираешься бегать за ним?..

— Разумеется. Я признаю, что на мгновение замерла на месте, но мои чувства остались прежними. Повторюсь, Аянокоджи-кун для меня особенный. — Ненадолго замолчав, Сакаянаги рассмеялась. — Ты ослаб, но, похоже, не сломлен.

— Я уже проходил через подобное унижение в этой школе. Возможно, оно мне и помогло.

В противном случае он бы тут не стоял. Вполне может быть, что его все это время направлял Аянокоджи.

— Позволь дать важный совет. Пойми, тебе не победить его в одиночку.

— Ты это называешь советом? Не смеши!

— Ты уже должен понимать, насколько высок уровень Аянокоджи-куна. За прошедшие два года ты вырос над собой, но даже близко к нему не подобрался. Можешь и дальше полагаться на свою тиранию, на неистовость, но для него это все детский лепет. Он без труда даст тебе отпор на твоем же поле.

— И что мне, по-твоему, делать?

— Тебе нужно изменить свое мышление на более гибкое. Победить почти совершенного Аянокоджи Киётаку очень и очень сложно. Выйди ты в открытую, атакуй исподтишка, все одно. И поэтому… я подарю тебе его слабость.

— Ты? Его слабость?

— Да. Возможно, однажды это сыграет тебе на руку. Даже с учетом его превосходного интеллекта… или как раз из-за него эта слабость может проявиться.

Дать совет Сакаянаги решила в отместку Аянокоджи, сыгравшему с ней злую шутку. Она не сомневалась, что сможет контролировать ход его мыслей, также как он сам был уверен, что сможет изменить ход сражения сообщением, которое кроме нее, гения, никто не сможет расшифровать.

Рьюен снова вернулся к нелепым мыслям, будто Сакаянаги стоит выше него… Его порывало высказаться, но он подавил подступающие к горлу слова.

— Блуждай не спеша. Главное не сдавайся, и путь тебе откроется.

— Хватит говорить так, будто можешь залезать в голову другим людям. Ты что, Аянокоджи?

— Это наивысшая похвала, — ответила Сакаянаги и слегка ударила тростью о землю.

— Может, закончим? У меня на сегодня остались некоторые планы.

Стоило опомниться, как Рьюен заметил: их встреча порядком затянулась. Скорее всего, все дело в том, что это последний разговор с Сакаянаги.

— Что будешь делать после?

— Мне сообщили, в какую школу перевелась Масуми-сан. В первую очередь хочу встретиться с ней и попросить прощения.

— Наверняка она психанет, как увидит тебя.

— Ну… Речь ведь о ней. Думаю, сперва она тяжело вздохнет, — сказала Сакаянаги, после чего отправилась в путь. — До скорой встречи. А до тех пор, прошу, постарайся не вылететь отсюда с позором.

Между ним и Сакаянаги всегда были враждебные отношения. Хотя это справедливо для всех, с кем Рьюен когда-либо имел дело. Но в этот момент его охватило неописуемое чувство утраты.

После итогового специального экзамена он признал Сакаянаги, и это сильно его изменило. Он расставался с человеком, которого, наверное, мог бы назвать… своим соперником? Теперь ему придется в одиночку столкнуться с Аянокоджи.

И пока Сакаянаги уходила прочь, Рьюен так ни разу и не посмотрел в ее сторону. Пока у него вдруг не возник вопрос.

— А?

Разумеется, когда он обернулся, Сакаянаги уже не было видно.

— До какой еще встречи? У нас их больше не будет. Или ты не хочешь признавать своего поражения?

Впрочем, что толку думать о той, кто уходил из школы. Он выкинул ее из головы.

Рьюен не был бы собой, если бы уже не думал над сражением на третьем году обучения. Теперь, когда Сакаянаги больше нет, ему придется сосредоточиться на битве с Аянокоджи, хочет он того или нет.

Он успешно вернулся на сцену и заработал внушительную сумму классных очков, но этого пока мало. Пока Аянокоджи не повержен, путь в класс A для Рьюена закрыт.

Сомнения не развеялись полностью, тем не менее туман начал проясняться.

Испытывая небольшую благодарность к миниатюрной богине, не умеющей сдерживаться, он подумал: «Ладно, я приму тот факт, что сейчас мне до него далеко. Но за год я это изменю».

— За год… За всего лишь год? Ха… Вот и отлично.

Для Рьюена Какеру начинается самый важный год в его жизни.