Когда я пришёл в себя, я сидел под звёздами и луной на небольшой поляне, утопающей в густой растительности.

— Эта сука! — вскричал я. — В следующий раз я оторву ей голову!

— Ты идиот! Ты должен был ударить её, когда у тебя была такая возможность!

— Заткнись! Неужели ты думаешь, что я не знаю этого?! — ответил я, обхватив голову руками в глубочайшем расстройстве.

Затем, словно для того, чтобы сменить тему, оба наших желудка заурчали в унисон.

— О, сначала еда! Давай поедим! — сказала девушка.

— Ага. Я тоже, я умираю с голоду.

Моя сила воли была на пределе, поэтому я просто наполнил кастрюлю водой с солью, затем добавил туда перезревшее вино риколле и куски мяса Трущегося Кабана, которые я нарезал ранее.

— Е-ещё... не готово? Оно тушится уже довольно долго...

— Ещё нет. Просто подожди немного. Я тоже хочу есть.

— Уф... Я не могу...

Томато-Головая нетерпеливо ёрзала с миской в руках, поглядывая на меня, щенячьим взглядом, пока я помешивал кастрюлю. Еще немного прокипело, и блюдо было готово.

— Ладно, го...

— Дай мне!

— Воу, да успокойся ты!

— Ни за что!

Девушка выхватила половник из моих рук и налила себе миску, а затем с жадностью поглотила её.

— Чёрт возьми. Не приходи ко мне плакаться, если ты...

— Нг?! Кха! Хурк

— ... подавишься. Вот видишь? Что я тебе говорил?

— Ещё! — потребовала она, а изо рта у неё всё ещё шёл пар.

— Ладно, ладно. — вздохнул я, накладывая вторую порцию. — Держи, ешь, — затем я проглотил содержимое своей миски, следя за быстро снижающимся уровнем супа в кастрюле.

— Аааа! Это было очень вкусно! — сказала девушка, после того как мы (в основном она) расправились с двумя котелками. Затем она улеглась, удовлетворённо потирая живот.

— Серьёзно, как тебе удается столько всего съесть? — спросила я. — Если ты сейчас уснешь, то наверняка превратишься в корову.

— Что? Я никогда не слышала этого раньше!

Я сидел у дерева, превратив печь в костёр.

— ...Я не знаю, куда мы попали, — сказал я, — но мы сможем выяснить это завтра. Я устал.

Насколько я мог судить по растительности, мы всё ещё находились в северной части Империи, недалеко от границы с землями зверей. Как только взойдёт солнце, я смогу хотя бы сориентироваться. Не знаю, было ли это связано с той дьявольщиной, что завладела душой, но мои чувства казались гораздо острее, чем обычно, и я даже ощутил в одном направлении густонаселённый район. Возможно, в той стороне был город или дорога.

— Эй, серьёзно, как тебе удаётся сделать мясо Трущегося Кабана таким вкусным? — спросила Томато-Головая.

— Зачем?!..

Как раз в тот момент, когда я собирался спросить: "Зачем я вообще тебе это сказал?!", я сделал паузу.

— ...надо варить его на косточке в перезрелом вине риколле.

— Хм? Что?!

— В этом секрет, как сделать мясо Трущегося Кабана таким нежным. Ты ведь именно это хотела узнать?

— А-а-а, значит, тот привкус алкоголя был от вина риколле! Очень вкусно. Я попрошу сестру приготовить его, когда мы снова встретимся с ней! Слушай внимательно, лысик. Еда, которую готовит моя сестра, самая вкусная во всех землях. Именно она научила меня всему, что я знаю о магии, и нет никого прекраснее её. Может, я и супер-ультра-мега-милашка, но она — нечто большее... Супер-пупер-ультра-мега-милашка!

— Да, да, она красивая, отлично готовит, талантлива в магии. Я всё это уже слышал, — я пожал плечами. Всякий раз, когда Томато-Головая не спорила со мной, она беспрестанно говорила о своей старшей сестре.

— В общем, я тебе уже всё рассказал, теперь ты должна рассказать мне.

— Хм? Что рассказать? Ты хочешь знать размеры моего тела? Вот ведь скользкий гад.

— Мне не надо этого знать, чтобы понять, что у тебя меньше изгибов, чем у учебника по тригонометрии.

— Сдохни!

Я привычно отклонился в сторону, чтобы увернуться от летящей в мою голову Каменной Пули. Она вонзилась в дерево позади меня, разбросав повсюду щепки. Я уже настолько привык к этому, что мог уклоняться от её атак даже во сне.

— Причина, по которой ты путешествуешь. Мы поспорили, кто первым выберется, помнишь? Хотя в итоге мы оба вышли одновременно.

— Хм... Наверное, мы всё-таки договаривались о чём-то подобном... — ответила она, словно совершенно забыв об этом до сих пор. — И что теперь делать? Как я уже говорила, я не против объяснений, но...

— Что это значит? ...Это потому, что тебе нужна моя помощь? Думаю, я смогу тебе чем-нибудь помощь... Но ты будешь мне очень обязана.

С наступлением утра мы оба вернулись бы к своим собственным жизням. В каком-то смысле мне даже было бы грустно сознавать, что всё закончилось. Находясь рядом с ней, я словно заново переживал свою прежнюю жизнь, смеялся и шутил с друзьями. Возможно, если бы я знал, что она ищет, то смог бы сопровождать её. Хотя бы ненадолго...

— О божечки, неужели мы уже соскучились? — сказала Томато-Головая, ухмыляясь мне. — Бедняжка, ты словно маленький потерявшийся котёнок...

— Может, хоть раз перестанешь? Я пытаюсь сделать тебе одолжение, — отмахнулся я, но её оценка была не совсем ошибочной. Я почувствовал, как жар приливает к моему лицу.

Чёрт побери всё. Остынь уже!

 Я надеялся, что она не заметит, но она была не из тех, кто оставляет слабости человека незамеченными.

— Хе-хе-хе. У тебя такие румяные щёчки. Я правильно поняла?

— Раааа! Хватит пытаться сменить тему! Давай, отвечай на вопрос! — крикнул я. Но когда девушка медленно поднялась на ноги и посмотрела на небо, пронзительный холодок пробежал от пальцев ног до макушки моей головы.

— !..

— Если подумать, — сказала она, — я так и не узнала твоего имени. Разве это не странно? После того, как мы столько времени провели вместе, я до сих пор не знаю, как мне тебя называть.

— ...Кайто. Меня зовут Кайто, — сказал я, застыв на месте от ужаса. Не то чтобы она вела себя странно. Она не выглядела готовой напасть или произнести заклинание. И все же я боялся её. Точнее, я испытывал чувство тревоги, как будто меня тут не должно было быть.

— Понятно. Красивое имя, Кайто.

В ней не было ничего необычного, но мне казалось, что я смотрю на кого-то другого. Я не верил своим глазам. Казалось, что последние десять дней были лишь сном.

Где-то внутри неё была глубокая, тёмная пустота. Не та, что образовалась из-за отсутствия света, а та, что поглощала всё, что осмеливалось приблизиться.

— Кайто. Боюсь, ты не сможешь сопровождать меня в моих путешествиях.

— ...П-почему бы и нет? Я не такой уж бесполезный, знаешь ли.

— Дело не в мастерстве, Кайто. Ты просто никогда не стоял там, где стояла я. Если бы это было так, ты бы никогда не стал так легкомысленно предлагать свою помощь.

Когда она повернулась ко мне, то улыбнулась, но эта улыбка была пустоватой. По одному её взгляду я понял, что никогда не смогу достучаться до неё, как бы ни старался. Непреодолимая пропасть одиночества, которую я просто не смогу пересечь.

— В глубине груди бушует пламя. Боль пронизывающая всё тело. Горе в моём сердце, которое я никогда не смогу выплеснуть. Ты ведь не знаешь этой боли, Кайто?

— ...

Её улыбка выглядела так, словно в любой момент могла смениться слезами. В её глазах была печаль, боль... Но прежде всего — жгучая ненависть, которая содрала бы с меня плоть, если бы я осмелился приблизиться.

— Слушай внимательно, Кайто. Я путешествую ради мести. Я не могу простить. Равно как не могу и забыть. Я должна разорвать своих врагов на части своими собственными руками.

— Месть?.. — пробормотал я, когда до меня медленно дошёл смысл этого слова.

— Именно. Желание не просто убить, а полностью уничтожить. Ради себя, и ни ради кого другого. Я должна затащить их в самые глубины преисподней. Я должна вырвать им глазные яблоки и содрать кожу, пока они ещё дышат. Я должна перемолоть их руки от кончиков пальцев до плечевых суставов, перемолоть их ноги от кончиков пальцев до тазовых костей. Я должна распалить плоть их спин на железных прутьях, заставить их познать боль, страдания и полное унижение... Всё, что я хочу услышать, это их мучительные стоны, пока я держу их сердце в своей руке и медленно раздавливаю его между пальцами. За этот момент, Кайто, я бы отдала всё... Хе-хе-хе... А-ха! А-ха-ха!

Это было похоже на удар тупым предметом по лицу или на то, как если бы меня утащили на дно холодного, тёмного океана. Она засмеялась. Безумный, пьянящий смех — её душа обрела свободу. А потом она вновь надела маску и повернулась ко мне с ухмылкой.

— Посто… — начал я, почувствовав прикосновение её пальца к своим губам.

Прекрати это. Месть никогда не принесёт тебе счастья. Но это были не мои слова, и в этот момент они казались банальными и дешёвыми.

Но прикосновение её пальца, пусть и холодного, было реальнее всего остального.

— Знаешь что, Кайто? — сказала она. — Я наслаждалась последними десятью днями. Правда.

Она стояла передо мной, а на её губах расплылся ужасающий полумесяц. Сквозь трещины в её маске я уловил отблески жуткого чёрного пламени. Что-то ужасно завораживающее.

— Так что не прикасайся ко мне. Даже не приближайся. Оставайся там, где ты есть, ибо только там ты сможешь прожить свои дни со спокойным сердцем.

Девушка медленно покачала головой. Столкнувшись с такой прямой отповедью, я даже не смог открыть рот, чтобы заговорить. Я стоял на месте, словно застыв в кошмарном сне.

После этого девушка отправилась спать, а я просто лежал с закрытыми глазами. Всю ночь до самого рассвета я дрейфовал в неглубокой дрёме.

— Фух! Полагаю, это всё на завтрак.

— ”Это всё?” Да ты опустошила целую кастрюлю.

Томато-Головая вела себя так, словно предыдущей ночи никогда не было, и я решил ответить ей тем же. Скоро наступит время, когда мы расстанемся и, возможно, больше никогда не увидимся.

Внезапно всё вокруг наполнилось ужасающим присутствием, и над лесом разнесся невообразимый крик.

— Роооааааааарррр!

Я поднял голову и увидел дракона с малиновой чешуёй, на спине которого восседала белокурая девушка.

— Вот ты где! Где ты была?! — кричала она нам вниз. Но я был слишком потрясён увиденным, чтобы ответить.

—Э-это Огненный дракон?!

Драконы. Ужасающие существа, стоящие на вершине экосистемы монстров. Но пока всевозможные системы тревоги в моём теле были в состоянии повышенной готовности, Томато-Головая побежала вперёд с широкой улыбкой на лице.

— Всё в порядке, — сказала она мне. — Гурен! Сестра! Как я рада снова видеть вас!

Когда существо пронеслось над головой, женщина, сидевшая на нём, спустилась нам навстречу.

— Не надо мне по ушам ездить! — сказала она и в гневе направилась к Томато-Головой. — Разве ты не знаешь, как сильно ты заставила меня волноваться?!

Её светлые волосы были заплетены, что придавало ей зрелый вид. Но меня больше занимало то, что произошло дальше: огромный Огненный Дракон в одно мгновение превратился в детёныша дракона и бросился к нам, едва не повалив свою хозяйку на землю.

— Роур!

— Ч-что?!

Я был потрясён. Как дракон, этот величественный одинокий охотник, мог так дружелюбно относиться к людям?

— Кто хороший мальчик? Ты! Да, конечно же ты!

— Роур!   

Детёныш дракона лизнул Томато-Головую в щёку, и она звонко рассмеялась.

— Не понимаю, чему ты так радуешься, — вмешалась её сестра тоном ругающего родителя. — Позже ты получишь хорошую трёпку, поняла?

— С-сестра! Подожди! Позволь мне всё объяснить! В этот раз я не совсем виновата!

— Хватит с меня твоих оправданий. Никакого ужина для тебя, пока ты не усвоишь урок.

— Нееееет! — закричала Томато-Головая. Затем, глубоко вздохнув, она погладила драконьего малыша по голове. — Что ж, полагаю, нам пора идти. Пойдем, Гурен.

— Роур!

В ответ детёныш издал вопль, а затем снова принял облик огромного Огненного Дракона. Блондинка забралась в седло и обратилась к сестре.

— Пойдём, пойдём.

Томато-Головая повернулась ко мне.

— Ладненько. Полагаю, мы ещё увидимся, если судьба будет к этому благосклонна.

— Хрк!

Мой голос застрял в горле. Я всегда знал, что это время придёт, и всё же что-то в моём сердце горело. Я не понимал почему, но всё ещё не был готов к прощанию.

— П-подожди!

Не успел я опомниться, как уже закричал ей вслед.

— Мм? В чём дело? — спросила она, обернувшись ко мне, но у меня не было причин говорить. Мои мысли неслись вскачь, пока я пытался придумать, как продолжить.

— Т-твоё имя! Скажи мне своё имя! Ты действительно собираешься уйти, только узнав моё?

В моей голове прямо возник образ, как она говорит: "Я не обязана называть своё имя такому грубияну, как ты!" и надувается. Однако на этот раз она отреагировала по-другому. Выдержав паузу, она обратилась ко мне.

— Мрх... Полагаю, тебе я могу сказать даже это.

— Подожди! — сказала сестра. — Ты не можешь! Это опасно!

— Всё в порядке, сестра. Я никогда не оставляю долги неоплаченными. К тому же, какой вред может принести знание имени?

Успокоив сестру, она повернулась ко мне лицом с выражением достоинства на лице.

— Летиция. Меня зовут Летиция. Супер-ультра-мега-милое имя, не так ли? — она хихикнула. Её улыбка была той самой озорной, к которой я привык за последние десять дней.

— Ну что ж, Кайто. Постарайся не потерять все волосы до нашей следующей встречи.

— Я же говорю, я не собираюсь лысеть!

— Хе. Тогда прощай, невежественный шут.

— Проваливай уже, безмозглая идиотка!

Вернувшись к нашему привычному балагану, Летиция улыбнулась и села на дракона позади сестры. Затем они взмыли в небо на одном взмахе крыльев.

— ...Летиция, да?

Оставшись один в лесу, я размышлял о прошедших полутора неделях.

「“Э-это не жестокость, и я не животное! Я старалась изо всех сил, понимаешь! Я старалась!”」

「“Пфф! Только представь, столько суеты ты поднял, а тебе так быстро доказали, что ты не прав! Я и сама не смогла бы сделать это лучше!”」

「”Ответственно заявляю, я никогда не видела такого незаслуженно самодовольного лица, как у тебя. Оно сразу попадает в мою пятерку лучших. Ты никогда не думал о том, чтобы бросить жизнь искателя приключений и устроиться комиком?”」

Чёрт возьми, это было хорошо. Я признаю это. Это было весело.

Было весело кричать на неё и спорить с ней. Было весело вместе жаловаться на несносное подземелье. Всё удивление, всё облегчение, все шалости, все издевательства, весь смех. Я забыл, что время приёма пищи может быть источником радости. Я забыл, что общение с людьми не должно быть рутиной. И когда она с жадностью поглощала блюда, на приготовление которых я потратил целую вечность, я был счастлив... Действительно, по настоящему счастлив.

— Почему?.. Почему ты выбрала месть, а не меня? Ты была счастлива и без неё.

Я выплеснул эти слова в воздух, где они растворились в пустоте, словно морская пена на берегу.

***

— ...Вот, собственно, и всё. Это история о том, как я встретил Летицию.

После этого я снова встретился с говнюками из своего старого отряда и привёл их туда, где меня поглотили, но подземелья нигде не было. Вход в подземелье представлял собой ловушку, а выход — портал. С закрытой дырой найти подземелье было невозможно, так что нам ничего не оставалось, как опустить руки в знак поражения. Честно говоря, я до сих пор не был уверен, что это вообще было подземелье. Слишком многое в нём было не так, как хотелось бы.

Я продолжил рассказывать о других случаях, когда сталкивался с Летицией в своих путешествиях. О том, как я встретил её в доме какого-то дворянина в костюме служанки. Когда мы объединились, чтобы победить орду монстров. О том, как нам обоим пришлось участвовать в соревновании по поеданию пищи. И ещё много других историй.

— Так, на сегодня всё. Уже довольно поздно, а я, кажется, уже рассказал обо всём, чего вы не видели в своих видениях.

Большое количество супа из "Трущегося Кабана", которое я сварил, наконец-то достигло дна кастрюли. Я говорил дольше, чем собирался, но как только я начал говорить, все эмоции нахлынули обратно, и мне было уже трудно остановиться.

— ...

— Да ладно. Вы так и будете молча на меня пялиться? Скажите уже хоть что-нибудь. Я чувствую себя неловко из-за вас.

Они выслушали меня от начала до конца, не проронив ни слова, но даже сейчас Минналиса и Шурия молчали. Я не имел ввиду чего-нибудь вроде: "А вы что думаете?", но было бы неплохо, чтобы они хотя бы отреагировали. На самом деле, это уже начинало смущать. Если бы после всего этого они сказали что-то вроде "Эй, мы весело провели прошедшую ночь, не так ли?", думаю, я бы упал на месте замертво.

— Ну, дело в том... — начала Минналиса.

Шурия обменялась с ней неловким взглядом. 

— ...Что ты хочешь, чтобы мы сказали? “Спасибо что похвастался?”

— Х-хвастаться? Я не думал, что я хвастаюсь... — сказал я. То есть, наверное, я всё же немного горжусь, но они не должны были так говорить...

— Но я хотела бы кое-что спросить, — рискнула продолжить Минналиса.

— Я тоже, — добавила Шурия. — Возможно, это пустяк, но я тоже хотела бы.

Две пары глаз, жёлтые и малиновые, внимательно уставились на меня.

— Ты рассказал нам всё. Теперь мы знаем, что ты любил Летицию больше всего на свете... — начала Шурия.

— ...Поэтому ответь нам. Ты уверен, что не хочешь встретиться с ней и в этот раз? — спросила Минналиса.

Их глаза пронзали меня насквозь, упреждая любую ложь, блеф или уловку, которую я мог бы придумать. Я слегка усмехнулся.

— О, не волнуйтесь. Я не сойду с ума, когда увижу её. Я всё ещё люблю её, это правда, и дорожу ею, как и вами двумя. Я не смог бы убить её, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Я всё ещё хотел быть с ней, даже сейчас. Об этом свидетельствовала боль в моём сердце.

— ...Но я твёрдо решил не повторять эту ошибку. Я перестал цепляться за любые желания.

Мир не настолько добр, чтобы дарить мне всё, о чём я мечтаю. Я понял это очень, очень давно. Как я мог выбрать неправильный вариант и жить счастливой жизнью сейчас, после того как поставил этих двоих перед таким же выбором?

— Я ни на секунду не ослаблю своей жажды мести. Я бы хотел и отомстить и спасти её, но не могу. И если Летиция возненавидит меня за это, если она попытается убить меня за это, то что мне остаётся делать? Я должен продолжать жить.

Если Летиция действительно возненавидит меня, если убийство меня поможет ей почувствовать себя лучше, я приму смерть после того, как моя месть будет завершена. Но я не мог позволить этому случиться... Я не мог позволить повелителю демонов победить героя. И даже освободившись от этих ненавистных дней, я никогда не смогу предать своих сообщниц. У меня были Минналиса и Шурия. Я не мог сбросить их со счетов только потому, что мне так захотелось.

— Таков мой ответ. Я знаю, что никогда не смогу быть рядом с ней. Я всегда знал это.

У меня защемило сердце от этих слов. Я знал, что это правда, но убедить себя принять её было совсем другим делом. Чёрт возьми, это вообще было невозможно. Какими бы горькими они ни были, я вполне мог бы носить эти чувства в себе до самой смерти.

— Я... понимаю, — ответила Минналиса. — Если это так, то мне больше нечего сказать. Я буду продолжать помогать тебе в меру своих возможностей.

— Я думаю так же, — добавила Шурия. — С нами обоими тебе больше не будет одиноко.

Я не хотел показывать свои чувства, но, похоже, они их всё же почувствовали. Они наклонились ко мне, чтобы утешить, и на лицах каждой из них появилось нежное выражение. Я был очень благодарен им за то, что их чистосердечная доброта была рядом со мной.

— Понятно. Минналиса, Шурия, спасибо вам.

Мне не нужны были друзья. Если понадобится, я пройду путь мести в одиночку. Но одиночество приносит боль, поэтому я дорожил нашими отношениями. Связью без недоверия. Без взаимных интересов. Такой крепкой, что не оставалось места для подозрений, для предательства. Связью настолько глубокой, что всё стало сливаться воедино.

Просто... я счастлив, что я вам небезразличен, но... следите за своими девичьими выпуклостями! У меня есть дыни с одной стороны и лимончики с другой! Пожалуйста, дамы, я не знаю, может, вам всё равно или вы просто не понимаете, но!..

Я имею в виду, что я всё же парень. Часть меня наслаждалась этим (и я думаю, вы понимаете, какая часть). Но это не значит, что мне не стыдно за то, что я мысленно превращаю это в праздник лапанья, когда они пытаются быть со мной милыми. Должен ли я что-то сказать? Должен ли я держать рот на замке? Я знаю, что будет, если я скажу об этом. Надо заканчивать со своими извращёнными мыслями. Но если я промолчу, пока они пытаются меня подбодрить, они подумают, что я молчаливый одиночка, а это тоже плохо!

В этот момент я заметил, что лица обеих слегка покраснели... Погодите, неужели всё это было просто частью их плана чтобы утешить меня? Но когда пришло время сделать это, они растерялись? Ведь так?

О-ох... Желание подразнить... нарастает...

Я хотел посмотреть, как они запаникуют, если я скажу: "О,чего это вы обе так покраснели. В чём дело?

Нет. Я не могу. Я не должен так поступать. Только полный отброс может сказать что-то подобное в такой момент.

Стоп, нет, я ведь и так уже отброс. Я бы только увеличил свой уровень мусорности.

— Уххх... Ахм. Извините, что так долго говорил. Давайте на сегодня завалимся спать. Мы уже почти добрались до следующего пункта назначения.

С этими словами я встал и достал дорогой спальный мешок, который приобрёл в Эльмии.

Другими словами, я отступил от окна выбора.

— Можно мне немного поохотиться, хозяин? Я бы хотела отработать немного полученной еды.

— А, я тоже пойду с тобой, Минналиса. Я ещё не хочу спать.

— Хм, думаю, всё будет в порядке, но не забредайте слишком далеко, хорошо?

— Поняла, хозяин!

— Да, Кайто!

Минналиса поклонилась, придерживая концы юбки, а Шурия сделала взмах рукой, словно салютуя.

— Тогда мы отправляемся.

— Веди, Минналиса!

И они исчезли в лесу.

— ...Минналиса теперь действительно начинает походить на служанку. Это только из-за костюма?..

С тех пор как Минналиса сменила наряд, она всё больше походила на настоящую горничную. Отчасти это касалось её внешности, но в последнее время даже её поведение и манеры, то как она говорит и подбирает слова становились всё более изысканными. Я знал, что это как-то связано со мной, но почему она выбрала именно такое направление?..

Я вздохнул и начал говорить вслух, чтобы отвлечься от чувства вины.

— Прости, Минналиса, но я не могу даже думать об этом, пока не улажу все дела с Летицией.

Я был рядом с ней уже достаточно долго, чтобы понимать, как она ко мне относится, но было бы неуважительно с моей стороны отвечать ей, пока моё сердце всё ещё расколото. Лучше было пока притвориться, что я ничего не замечаю.

— ...Если бы Летиция могла видеть меня сейчас... Интересно, как бы она меня назвала?

Я зарылся поглубже в спальный мешок, словно пытаясь убежать от своих непрошеных мыслей. Сейчас меня волновало только то, что будет дальше. Следующим пунктом назначения был город под названием Дартрас, расположенный на севере Королевства, недалеко от границы с Империей. Там я искал президента "Компании Гронд", Гронда Гордота. Он был одним из тех извергов, которые отняли у меня всё. Один из тех, кого я жаждал убить.

— Только подожди... Я утащу тебя в самые недра Земли, туда, где тебя не коснётся ни один лучик лунного света.

Я убью его. Убью его. Убью его.

Буду пытать его, играть с ним. Сокрушу его уверенность, его решимость, его достоинство. Размолю всё это в пыль. Заберу всё, что он отнял у меня. Пусть он утонет в адском пламени.

В глубине моего сердца клубилась чернота, которая поднималась по телу и просачивалась через губы. 

— О, я просто не могу ждать. Улыбайся, пока можешь, самодовольный сукин сын.

После чего я закрыл глаза и уснул.

***

— ......

— ...

Мы оставили хозяина в лагере и отправились в лес.

— Я думаю, это достаточно далеко.

— Конечно. Кайто не сможет нас здесь услышать.

Мы с Шурией повернулись лицом друг к другу и вцепились друг другу в руки. Все сдерживаемые эмоции, которые мы скрывали, разом вырвались наружу.

— Ха! Ха-ха-ха! Мы сделали это! Мы выбили из него это!

— Ура! Ура! Теперь мы ещё на шаг ближе!

— Наконец-то мы заставили его сказать, что он порвёт со своей девушкой! Наконец-то!

— Как здорово слышать это прямо из его собственных уст! Так мы и узнаем когда он будет действительно сломлен!

Шурия была явно взволнована, судя по тому, как неистово она говорила. Что ж, она была не одинока в этом, и мне было всё равно, кто об этом узнает.

— Да! Как в “Лилии в летнюю ночь”. Принцесса Пираль тоже вначале была такая упрямая, но потом она так легко рассыпается, как только выражает свои сомнения словами!

Конечно, это была выдумка. Я знала, что реальность так не работает, но всё же. Это был ещё один шаг на пути к нашей цели.

— И! И! Ты видела, как он отреагировал, когда мы прижались к нему?!

— Видела. Сначала он изо всех сил пытался отвлечься, но потом я увидела, как он завёлся. Его пульс тоже был выше, чем обычно.

— Это была его садистская жилка, без сомнения! Мой радар выдавал биип, биип, биип!

— Не уверена, что у меня есть что-то подобное, но я тоже это заметила. Он выглядел так, будто ему очень хотелось нас подразнить.

Такой же взгляд у него был всякий раз, когда он подшучивал над нами за промахи. Я читала книгу, в которой говорилось, что это называется "словесным оскорблением", но в последнее время часть меня начала получать от этого удовольствие. Я спросила об этом Шурию, и она сказала, что ей это нравилось всё это время. На самом деле, это была одна из тех вещей, которые она хотела бы исследовать дальше, когда её отношения с хозяином достигнут этой стадии.

“Мне нравится предчувствовать вкус грядущего!”, говорила она.

Как оказалось, сравнивая свои вкусы со вкусами Шурии, я узнала много нового. Её представление о занятиях любовью включало в себя наказание и унижение хозяином, и хотя я не была уверена, что чувствую себя точно так же, я могла согласиться с тем, что хозяин может использовать меня для собственного удовольствия, а не наоборот. Похоже, Шурия в какой-то степени понимала это, потому что однажды она сказала: "Ааа, значит ты мягкого типажа. Но я всё же чувствую влияние доминирования в твоём желании заманить его в ловушку и не дать ему выбраться. Может быть, ты мягко переключаешься?" Я не очень понимала о чём она говорила.

Между тем, моя оценка Шурии, конечно же, заключалась в том, что она была "любящим, но тёмным типажом, которая хотела, чтобы с ней делали ужасные вещи".

В любом случае, мы выиграли одну битву, но не могли почивать на лаврах.

— Мы не должны позволять этой победе отвлечь нас от более важной проблемы, — сказала я.

— Действительно, — согласилась Шурия. — Я буквально чувствовала, как от него исходила любовь, когда он говорил о ней. Это было так сладко, прямо до тошноты.

Одно воспоминание об этом испортило наше праздничное настроение. Мы были связаны с хозяином узами мести гуще крови, и, хотя он сказал нам, что мы для него так же важны, как и Летиция, я не могла не испытывать ревности. Не знаю, понимал ли это сам хозяин, но по тому, как он говорил, было кристально ясно, что он всё ещё влюблён в неё. Как будто он смотрел на что-то настолько драгоценное, что не мог даже прикоснуться к нему из страха, что навсегда запятнает его.

— Но именно поэтому мы должны поддержать его в это трудное время. Чем сильнее его любовь, тем труднее ему будет проститься с ней, когда придёт время.

Если хозяину предстояло примириться со своими желаниями, Летиция не могла стать частью этого. Пока этот простой факт остаётся в силе, он не позволит ей убить себя. Он будет жить с её гневом, лишь бы не доводить её до слез. Не будет ни извинений, ни заглаживания вины, ни возможности умереть в качестве покаяния.

Поэтому нам придётся забрать хозяина у неё. Это было для его же блага. Когда мы были рядом с ним, его бедное израненное сердце могло хоть немного исцелиться. Не считая наших собственных желаний, всё это делалось для того, чтобы ему больше не приходилось нести это мучительное бремя в одиночестве.

...Ну, ладно. Может быть, не только из-за этого. Возможно, там была и крошечная толика моих собственных желаний. Но это неважно.

— Когда хозяину придёт время прощаться с ней, ему будет больнее всего. Рана может никогда не затянуться. Но именно тогда и начнётся наша настоящая битва, — заявила я.

— Верно. Когда ему будет больно, мы укутаем его своим теплом и будем баловать. А потом, когда он захочет нас так сильно, что уже не сможет себя контролировать... О-о-о-о! Аааа-ха-ха!

Аххх, от одной этой мысли об этом я вся дрожу! Кажется, я начинаю мокнуть...

Хозяин, мы не можем сидеть сложа руки и смотреть, как ты страдаешь. Просто подожди. Это будет больно, но мы будем рядом, чтобы исцелить тебя.

— Ну что ж, — сказала Шурия, — мы должны готовиться к этому дню. Давай возобновим наши тренировки!

— Конечно, — ответила я. — В последнее время хозяин стал менее осторожным. Мы должны продолжать в том же духе.

— Да! Вперёд! Призом станет разврат!

Так началась наша лихорадочная дискуссия о том, как лучше угодить хозяину.