Гаарон Рогиас был амбициозным человеком. Хотя он не унаследовал магического наследия и не сделал никаких важных открытий ни в одной из областей магии, он был одним из самых молодых и могущественных членов Совета.

Он провёл свою юность, тренируясь в искусстве магии и развивая своё ядро маны, пока не достиг потолка, который останавливал большинство Пробуждённых — ярко-синего ядра маны. Поскольку на тот момент ему было всего пятьдесят лет, он не позволил этому встать на пути его амбиций. Напротив. Он прекратил заниматься магической теорией и присоединился к силовикам Совета — Длани Судьбы. Это служило цели применить на практике всё, что он узнал, и сделать старейшин обязанными ему.

Все они обладали фиолетовым ядром, поскольку это было одним из двух единственных требований для того, чтобы считаться старейшиной, а вторым требованием был крупный прорыв в любой магической дисциплине. Гаарон был уверен, что как только он получит фиолетовое ядро, всё пойдёт для него гладко, как это всегда было в прошлом. В качестве награды за свои достижения он просил только их совета о том, как дальше развивать своё ядро маны, но безрезультатно.

Сколько бы техник медитации он ни изучал и сколько бы магических философий ни практиковал, ничего не помогало. Поэтому, потратив ещё пятьдесят лет в качестве пса Совета, он начал развивать свою политическую власть как внутри, так и за пределами сообщества Пробуждённых. Он надеялся, что такая власть даст ему доступ к необходимым знаниям. Бесчисленные Пробуждённые всех рас на протяжении истории достигали фиолетового ядра, а некоторые люди даже развивали его естественным путём.

Дело было лишь в том, чтобы найти ответ на свой вопрос, поэтому он искал и в Королевской Библиотеке, и в библиотеках всех Пробуждённых, чей статус был ниже его собственного. По крайней мере, он так думал. Даже сейчас, в свои 300 лет, он всё ещё застрял на синем ядре. Он прошёл путь от гения до обычного среднестатистического Пробуждённого.

Создание влияния, особенно в мире людей, требовало времени и усилий, поэтому вся энергия, которую он вкладывал в политику, отнималась у той, что он должен был использовать для развития своих магических способностей. Гаарон был одним из самых богатых и влиятельных Пробуждённых, но ни один из старейшин не удостаивал его и вторым взглядом. Деньги могли дать Пробуждённому лишь ограниченные возможности, а большинство из них были отшельниками, поэтому им не было дела до общества. В их глазах он просто тратил время на пустяки, поэтому не было ни одного, кто считал бы Гаарона достойным кандидатом на наследование их наследия.

В то же время, однако, молодые Пробуждённые считали его образцом для подражания. Большинство из них с трудом зарабатывали на жизнь и выживали после своих прорывов, не подчиняясь мастеру. Пока Совет их игнорировал, Гаарон всегда был рад помочь им своими связями или поделиться знаниями. Они и не подозревали, что он просто использовал их как подопытных кроликов для своих теорий о ядрах маны и что единственной причиной, по которой он их финансировал, был доступ к их исследованиям. Его «щедрость» позволила Гаарону собрать небольшую армию Пробуждённых, возможно, единственную на Могаре, и перенимать знания у десятков блестящих молодых умов. Увы, ни один из них не добился значительных инноваций.

Миссия, которую ему поручила Раагу, была именно тем, чего Гаарон ждал. Все молодые Пробуждённые, которых Лит одолел в бою, были учениками старейшин и наследниками их наследия. Если один из учеников Гаарона добьётся успеха там, где все остальные потерпели неудачу, это докажет Совету, что его учение, основанное на современной магии, превосходит учение старейшин. Это будет считаться важным магическим достижением и заставит Совет пересмотреть правило о наличии фиолетового ядра для того, чтобы быть старейшиной.

Гаарон выслушал все истории и учения старейшин, но ни он, ни их собственные ученики не достигли фиолетового ядра. Очевидно, им просто повезло. Получение того, что считалось последним рубежом магической силы, казалось скорее делом случая, чем мудрости и практики, о которых постоянно твердили эти старые ископаемые.

Гаарон тщательно изучил досье Лита, потратив несколько дней, прежде чем предпринять какие-либо действия. Из-за маскирующих устройств Лита Жизненный Обзор был бесполезен, а Бодрость требовала физического контакта. Он был вынужден согласиться с отчётом Атунг — дипломатия не была вариантом. Просьба помощи у зверей принесла бы Гаарону пустую победу, поэтому он выбрал прямой подход.

— Мы имеем дело с магом-отступником, поэтому к нему применяются только основные законы Совета, — объяснил Гаарон своим ученикам. — Вы можете делать всё, что хотите. Пока вы его не убьёте, всё дозволено. Ваша задача — оценить его силу, и единственный способ сделать это — с помощью Бодрости. Вы все читали его досье, так что знаете, чего ожидать. — Пятеро молодых Пробуждённых кивнули, зная, насколько важен этот вопрос для их наставника.

На кону была не только их благодарность, но и их гордость. Они не понимали, почему старейшина так заинтересован в вербовке кого-то настолько молодого, в то время как о них никто не заботился годами, пока они не наткнулись на другого Пробуждённого, который представил их Совету. Все они были самопробудившимися простолюдинами, как и Лит. Некоторым было уже за тридцать, так как они Пробудились поздно, и большинство из них не посещали академию. Быть Пробуждённым и иметь магический талант — это разные вещи, к тому же они считали бесполезным тратить годы на изучение фальшивой магии.

— Я займусь этим, Гаарон, — сказал Кресия. Это был мужчина лет двадцати, ростом около метра семидесяти восьми. У него были карие глаза и волосы с синими прядями, что выдавало в нём талант к магии воды ещё до его Пробуждения. Семья Кресии принадлежала к военным, поэтому он был искусным бойцом, начавшим тренироваться в раннем возрасте. Он окончил академию Кристального Грифона и после Пробуждения покинул семью в поисках того, кто научит его истинной магии. Он отказался подчиняться правилам армии или ассоциации, только чтобы обнаружить, что Пробуждённые были ещё строже в вопросах контроля. Кресия никогда не соглашался подчиняться мастеру, поэтому его талант стагнировал, пока он не встретил Гаарона.

Их информатор в армии сообщил им, что Лит только что вышел из Варп-врат Дериоса, поэтому Кресия приготовил свой массив, блокирующий воздух, и стал ждать свою жертву. В тот момент, когда Лит вышел из своего пространственного коридора, массив активировался, отрезая все его основные пути к отступлению.

«Это нехорошо», — подумал Лит, осматривая окрестности и игнорируя самую очевидную угрозу. «Я не предполагал, что они нападут здесь, это место — отстой для засады. Они идиоты или просто высокомерны?»

Кресия не тратил время на разговоры, он просто хотел закончить с этим и вернуться домой. Гаарон обещал ему мощный зачарованный клинок в обмен на помощь. Кресия собирался использовать его, чтобы усилить свою боевую мощь и знания.

Как любой настоящий мечник, он хотел стать мастером кузнечного дела, но с одними знаниями из академии он давно упёрся в стену. Руны были хорошо охраняемым секретом как среди Пробуждённых, так и среди людей.