За исключением Манохара, конечно. Безумный Профессор, вероятно, просто рассматривал бы эти откровения как материал для своих исследований. Он был за гранью морали, если не за гранью здравомыслия.

— Так ты привёл меня сюда, чтобы показать жизнь, которую ты спас, чтобы я не злилась, когда узнаю, почему ты собираешься меня бросить? — Камила оттолкнула его, её глаза наполнились слезами, а голос дрожал от обиды.

— Бросить тебя? — спросил Лит.

— Ну, раз уж ты собираешься умереть, ты не можешь тратить на меня своё время. Я старше тебя, мне ещё предстоит построить карьеру и сделать себе имя. Я знаю, что я всего лишь...

— Нет, ты всё неправильно поняла, — Лит мягко заставил её замолчать, приложив указательный палец к её губам, чтобы получить возможность объясниться. — Я привёл тебя сюда, потому что не хочу, чтобы ты тратила на меня своё время, не зная, что если меня не убьёт моя работа, то моё прошлое может сделать это в любой момент. Потому что я хотел быть с тобой честен, прежде чем наши отношения двинутся дальше, иначе в основе всего, что мы могли бы построить вместе, лежала бы ложь и недомолвки. Из-за обмена жизненными силами Защитник знает обо мне почти всё, и тем не менее он принял меня. Это делает его одним из очень немногих людей, с кем я был полностью честен, и я думаю, ты тоже заслуживаешь знать правду.

Лит рассказал ей о своей первой Скорби в Кандрии, о том, как всё начало меняться, как внутри, так и снаружи, и как эти изменения со временем становились всё глубже.

— Значит, у тебя не только искалеченная жизненная сила, но ты ещё и... нечеловек? — спросила она, ходя кругами и пытаясь угнаться за скоростью, с которой Могар вращался у неё в голове.

— Некоторые говорят — дракон, другие — демон, но все сходятся на термине «гибрид», — кивнул Лит, не пытаясь подойти к ней.

— Покажи мне, — она резко остановилась, глядя на Лита. Её руки были сжаты так сильно, что ногти впились в кожу, и из ладоней потекла кровь.

— Ты уверена? Это довольно шокирующее зрелище...

— Просто сделай это, — оборвала она его, надеясь, что его история была всего лишь запутанным, садистским способом порвать с ней.

Но всё было правдой. Как и у Защитника, перевоплощение Лита было настолько плавным, что достаточно было моргнуть, чтобы его пропустить. Селия, прятавшаяся в тени, от удивления чуть не вскрикнула, и только рука Защитника заставила её замолчать, сохранив для Камилы иллюзию одиночества.

Камила смотрела на чёрную чешую, кончики которой были окрашены в красный цвет из-за пылающего внутри огня. Она заметила острые как бритва когти, заменившие ногти Лита, короткий хвост с костяными шипами, растущими из позвоночника, а также чёрные крылья на его спине. Они отличались от тех, что он создал несколько дней назад для её защиты. Они были искривлёнными и неестественными, словно руки гиганта, сжимающие его.

Затем она подняла взгляд, намного выше, чем обычно, чтобы встретиться с его глазами. У Лита, казалось, не было ни рта, ни носа, лишь два небольших изогнутых рога на лбу и три глаза, ищущие её взгляда. Как и у Защитника, глаза Лита не изменились, они были такими же, как и прежде. Честные, обеспокоенные и полные той боли, которая так редко оставляла их в покое, делая его взгляд то грустным, то жестоким.

Камила сделала несколько глубоких вдохов, пока Могар не перестал играть с ней злые шутки. Только тогда она смогла разжать ладони, коснувшись сначала когтей Лита, а затем его чешуйчатой шеи. Она ожидала, что она будет холодной и грубой, может быть, даже острой. Но его тело было тёплым и мягким на ощупь, а чешуя подрагивала, словно от этого прикосновения у Лита пошли мурашки — то ли от удовольствия, то ли от страха.

Камила почувствовала лёгкий зуд на ладонях, там, где следы от ногтей быстро заживали, не оставляя и следа своего существования. Она инстинктивно отдёрнула руки, словно её только что ранили, а не исцелили.

— О, боги! — крикнула Камила в ночное небо, упав на колени на траву и схватившись за голову.

— Не волнуйся. Я понимаю, что это трудно принять, — голос Лита был другим, похожим на вой, доносящийся из бездны, которая каким-то образом научилась говорить. — Я также привёл тебя сюда, чтобы Защитник мог отвезти тебя домой, и тебе больше не пришлось бы меня видеть. Прости, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я...

— А ты горяч, знаешь ли? — оборвала его Камила, дав Литу понять, что его внутреннее смятение окрасило большую часть его чешуи в раскалённый добела цвет, и теперь от неё шёл пар в прохладной весенней ночи.

— Да, я знаю. Чешуя на самом деле сдерживает огонь внутри этого тела. В этой форме у меня нет никаких телесных жидкостей, — объяснил Лит.

— Нет, я серьёзно. Ты горяч, — Камила встала на цыпочки, чтобы оттянуть воротник его рубашки достаточно низко и обнять его за шею. — Похоже, Селия не одинока, я тоже извращенка, — сказала она, целуя слои чешуи, которые скрывали его рот, если только он не убирал их по своей воле.

— Что? — колени Лита внезапно подогнулись, и он рухнул на землю, больше не в силах выдерживать головокружительную скорость вращения Могара.

— Вот почему я кричала раньше. Знать, что ты извращенка — это одно, но признаться в этом самой себе — тяжело, — она поцеловала его снова, глядя Литу в глаза, теперь, когда разница в росте исчезла.

Снаружи он мог быть кем-то другим, но человек внутри этой закалённой оболочки ничуть не изменился. Он всё ещё был полон беспокойства, боли и шрамов, но к ней он был только добр. Он сражался за неё, за её семью, никогда не прося ничего взамен. Лит защищал её от людей, монстров и всего, что между ними, но самым ценным для неё было то, что он никогда не принимал её как должное.

Внезапно она вспомнила их второе свидание, когда после исполнения песни для неё Лит раскрыл секрет своего мастерского выступления. В ту ночь он сказал ей, что хочет произвести на неё впечатление тем, кто он есть, а не притворяться кем-то другим. Он сказал ей, что не желает строить их отношения на лжи, и сдержал своё слово. Лит так сильно рисковал, делясь с ней правдой о Защитнике и о себе, но всё же он сделал это. Он сделал это для неё, без каких-либо условий.

Гибридная форма Лита начала распадаться кусками, медленно возвращая его в человеческое тело и опуская его так низко, что Камиле пришлось встать на колени, чтобы не потерять зрительный контакт.

— Тебе потребуется нечто большее, чем несколько чешуек и дурной запах изо рта, чтобы избавиться от меня, Лит Верхен, — хотя чешуйчатая маска оставалась закрытой всё это время, в воздухе всё ещё витал едкий запах серы.

Камила крепко обняла его, и вскоре Лит ответил на её объятия. Он цеплялся за неё, словно она была спасательной шлюпкой в вечном шторме, которым была его жизнь, всё ещё не в силах обрести равновесие или даже поверить собственным ушам.

— Ты уверена? Не лучше ли тебе найти кого-то нормального? Кого-то, кто может предложить тебе скучную, мирную жизнь? — спросил Лит, слушая ровный ритм сердца Камилы.

Она не боялась его и не лгала. Всё её тело излучало нежность и привязанность.

— Более чем уверена, — сказала Камила, прежде чем поцеловать его с той же страстью, что и в первую ночь, которую они провели вместе.