Ночью в день, когда проводилась встреча выпускников, измотавшийся Сакута спал… и видел сон.

Очень реалистичный сон, происходивший словно наяву.

В этом сне он пришел на работу в подготовительную школу и встретил Сару Химедзи, которая ждала его.

— С сегодняшнего дня я у вас, препод! — улыбнулась она.

Кенто пришел в восторг, потому что она присоединилась к классу Сакуты, а Юри ни слова не сказала, даже не отреагировала.

Как же сильно происходящее отличалось от хаотичных сновидений. Незнакомцев не было. Он провел обычный урок и в конце попрощался с троицей.

Все.

Но, проснувшись из-за лапы Насуно на своем лице, Сакуте отнюдь не показалось, что сон закончился. Слишком уж там все было реальным.

Он чувствовал свое тело. Он думал. Он до сих пор слышал голоса Сары и Кенто.

— А не хештег-дриминг ли это?

Сакута задумался.

— В школьном календаре было отмечено первое декабря.

Они с Сарой во сне обсуждали дни ее занятий.

Сегодня понедельник, двадцать восьмое ноября.

В ноябре тридцать дней, значит он возьмет ее в ученики через три дня, в четверг.

— Ладно, узнаю, когда приду туда.

Он точно не знал заранее.

Если это был просто сон, пусть будет так.

А если вещий, у него добавится ученица. Никаких проблем. Зато есть плюс: ему поднимут зарплату.

Он привычно пошел в университет, а на утренних занятиях не переставал зевать. После ночи он по-прежнему чувствовал усталость.

Такуми, учившийся с ним вместе, проворчал:

— Свидание вымотало? Завидую.

Завидовал он, очевидно, тому, что случилось только в его воображении.

— Кто бы говорил, Фукуяма. Мял вчера титьки Ханако?

— А что, зачетное вымя у коров голштинской породы на ранчо Тибы.

Такуми ходил вместе с ребятами с той вечеринки — Рёхеем, Чихару и Аской. Казалось, он получал максимум от студенческой жизни.

В обед Сакута встретил Май в столовой, и хотя бы сейчас их никто не прервал. Они тихо разделили трапезу, что было редкостью, ведь обычно присоединялась Нодока или Миори, которая начала обедать с ними с недавних пор.

Хотя стоит признать, из-за третьего лишнего внимание на них обращали намного меньше.

Студенты привыкли видеть Май в университете, но не с Сакутой.

Все задавались вопросом: «Почему он?».

Поначалу реакция была намного хуже.

Сакута взял себе мисо кацу, Май — курицу в соленом соусе. Они поели, затем принялись за чай.

— Такое дело, Май, — начал он.

— М-м? — произнесла она, подняв взгляд с чаем во рту.

— Мне нужно извиниться кое за что.

Она глотнула.

— Опять изменяешь?

— В смысле «опять», когда это я тебе изменял?

— Когда знакомился с девушками.

Очень резкий укор. Лучше ему перейти к делу.

— Я вчера похвастался, что встречаюсь с самой Май Сакурадзимой.

Это был хороший способ подвести черту, но Сакуте не нравилось пользоваться Май как символом статуса. Он просто не придумал, как иначе показать, что его жизнь не разрушилась. А она — пример нагляднее некуда.

— Ну и ладно, — улыбнулась Май. — Это же правда.

— Справедливо.

— Или намекаешь, что я не достойна?

Теперь она дразнила его. Даже наклонилась вперед и заглянула в глаза.

Разумеется, он мог днями хвастаться Май.

Было чем, и даже больше.

Просто он не хотел тем самым хвастаться собой.

Не успел Сакута объясниться…

— Можно подсесть?

Женский голос. Он сразу его узнал.

Он поднял взгляд и увидел рядом Икуми.

— Давай не сегодня.

— Конечно, садись.

Сакута и Май отозвались одновременно, но друг другу противоречили.

Икуми стало неловко, она не могла ни сесть, ни уйти.

— Тебя ведь зовут Акаги? — спросила Май, затем снова побудила ее сесть. — Схожу за чаем, — добавила она, после чего взяла стакан Сакуты и ушла к напиткам.

Если он прогонит Икуми до возвращения Май, потом, скорее всего, пожалеет.

— Ладно, садись, — сказал Сакута.

И только теперь она положила поднос напротив его, с курицей в соленом соусе, как у Май.

— Приятного аппетита, — сказала она, не обращаясь ни к кому конкретному, и принялась за суп мисо.

Он сообразил, что Икуми подошла не просто так, но не начинала разговор.

Потому он задал вопрос, который был у него на уме:

— Акаги, тебе точно здесь лучше?

— Почему ты думаешь, что нет?

— У тебя там парень не остался?

— Почему ты думаешь, что остался?..

Тот же ответ, но совершенно другой тон.

— Другая Акаги чуть ли не стонала.

Наверное, вот что вызывало полтергейста. Некие ощущения, рождающиеся совместным времяпрепровождением мужчины и женщины. Обратная связь из другого мира, перетекающая в этот.

Икуми не ответила, вместо этого поднесла курицу ко рту. Тем не менее она не пустилась отрицать, значит, Сакута, вероятно, был прав.

— Акаги это может изрядно ошарашить. Моргнуть не успела, и вот уже парень есть!

Тем более у нее вроде как не было опыта в отношениях.

— Все с ней будет хорошо.

— Почему ты думаешь, что будет?

Настал его черед спрашивать так.

— Мы расстались.

— А-а.

Это все решало.

— Со мной очень тяжело, оказывается.

— Понимаю.

— …

Его наградили пронзительным взглядом. Может, ему лучше было солгать.

— И кто он?

— Тот же, с кем я встречалась здесь.

— А, он.

Сэйичи Такасака? Сакута встретился с ним лишь раз, поэтому насчет имени не был уверен.

— О, точно, ты же виделся с ним.

Об этом, должно быть, сообщила другая Икуми.

— Он хотел попробовать снова.

Икуми не ответила, просто с невозмутимым лицом поднесла ко рту еще один кусочек курицы и взяла немного измельченной капусты.

Другая Икуми так бы отреагировать не смогла.

— Знаю. Он звонил мне, — мягко сказала она.

Было ясно, что тема закрыта.

А он и не против.

Сакута не хотел копать глубже.

— Так зачем ты подошла, Акаги?

Она не просто так села за их столик.

Икуми подняла взгляд.

Май вернулась с чаем.

— Мне уйти? — спросила она, поймав взгляд.

— Нет, это тебя тоже касается.

— Правда?..

Май подняла бровь, затем села. Она вопросительно глянула на Сакуту, но тот тоже не был в курсе.

— Посмотрите.

Икуми положила суп и показала ладонь.

«Сообщение Азусагаве от другого Азусагавы».

Красивый почерк. Принадлежал, несомненно, Икуми.

— Акаги, это…

На мгновение ему показалось, что вернулась Икуми из того мира.

— Не паникуй, я родилась в этом мире.

Но запись на ее ладони точно была сделана в потенциальном.

— Выходит, ты не до конца вылечилась?

— Сам же говорил: когда-нибудь я это преодолею.

Больше Сакуте нечего было сказать. Если Икуми устраивало, хуже вряд ли станет. Ему оставалось только надеяться.

— Что за сообщение? — спросила Май.

Икуми убрала руку, затем положила палочки для еды и показала другую ладонь.

Там было записано остальное.

Почерк небрежный, мужской.

«Найди Токо Киришиму. Май в опасности».

Это был почерк Сакуты.