В этот момент все трое одновременно почувствовали приближающуюся снизу волну невыносимого жара и в голос закричали, прибавив скорости:

— Осторожно!

В воздух поднялось семь-восемь столбов пламени, а внизу, как оказалось, собралось ещё больше озлобленных духов!

— Фэн Синь, перебрось мне Му Цина! – велел Се Лянь.

Фэн Синь без лишних слов перекинул Му Цина принцу, который сразу усадил его себе на спину.

— Скорее избавьтесь от них, как же они раздражают! – посетовал Му Цин.

— Без тебя знаю! – огрызнулся Фэн Синь, выпустив сразу несколько стрел.

Область поражения этого оружия была намного шире, чем у ударов Се Ляня и Му Цина, которые те наносили вслепую. Волны лавы всплесками поднялись ввысь, послышался визг.

— Отлично сработано! – похвалил Се Лянь.

— Сойдёт! – добавил Му Цин, сидящий у него на спине.

Посовещавшись, разозлённые до крайности духи поплыли вперёд, чтобы запустить вверх столбы пламени. Несколько таких вспышек, и Се Лянь заметил:

— Они сожгли участок моста впереди, хотят отрезать нам дальнейший путь!

Фэн Синь выругался:

— Вашу ж мать, могли бы направить свою сплочённость и совместные усилия на что угодно, но им непременно понадобилось людям вредить! Да вам и через восемь тысяч лет не выбраться из этой лавы, как я погляжу!

Стоило ему поднять лук, и духи вновь попрятались.

— Хватит браниться, приготовься! – велел Се Лянь. – Прыгаем! Раз, два, три…!

На счёт «раз» они прибавили скорости, на счёт «два» просчитали шаги, а на «три» совершили прыжок… Все трое взмыли в воздух, перемахнули через провал моста и опустились на другой стороне, продолжив бежать дальше. Мост когда-то предназначался для «соединения земли с небом», поэтому, разумеется, понемногу уходил наверх, но Се Лянь нёсся по нему, чувствуя себя лёгким как ласточка.

— Подобного с нами троими не происходило уже давно! – заметил принц.

— Имеешь в виду сражение плечом к плечу или бегство от смерти? – поинтересовался Му Цин.

— И то, и другое!

— Всё-таки в последнее время это случалось довольно часто! – сказал Фэн Синь.

— Правда?

Но всё же настрой совершенно менялся, в зависимости от высказанных или не высказанных чувств. Се Лянь громко хохотнул, не переставая при этом оглядываться по сторонам в поисках хоть отблеска красного силуэта, однако ничего подобного не находил, и потому невольно заволновался.

— Сань Лан! – позвал Се Лянь.

Его голос разлетелся эхом по громадному подземному гроту, однако никто не ответил на зов. Се Лянь облизнул пересохшие губы. Му Цин, который сидел у принца на спине и видел, как тот озирается, помолчал немного и спросил:

— Ваше Высочество, неужели он в самом деле так мил твоему сердцу?

— …

Се Лянь не ожидал столь внезапного вопроса от Му Цина.

— А. А? А…

На его лице застыла растерянность, но уши всё равно слегка заалели. При виде подобной реакции Му Цин не нашёлся с ответом и долго колебался, прежде чем продолжить:

— Мне не хочется тебя пугать, но я должен напомнить… Ты не думал, что, возможно, только мы вдвоём переместились на мост? А Собиратель цветов под кровавым дождём… не переместился?

Вмешался Фэн Синь:

— Что за ерунду ты городишь? Если здесь оказались только вы вдвоём, то он, разумеется, перенёсся куда-то ещё…

Тут он запнулся, наконец поняв, что имел в виду Му Цин. Он говорил не о том, что Хуа Чэн переместился куда-то в другое место, а о том… что он, возможно, упал в лавовый поток.

Се Лянь, вновь облизнув губы, проговорил:

— Как… как такое может быть?

— Не думай, что это невозможно. Да, Собиратель цветов под кровавым дождём – непревзойдённый Князь Демонов, но и Безликий Бай – тоже, и к тому же первый среди всех. Он – хозяин горы Тунлу, это его владения, место, где его магические силы достигают пика.

Фэн Синь, многозначительно вытаращившись на Му Цина, прошипел:

— А ну закрой рот! Что за дурная привычка, разве нельзя хотя бы в такой момент сказать что-нибудь хорошее? Он же Собиратель цветов под кровавым дождём!

Му Цин и правда перестал нагнетать, но всё же объяснился:

— Я просто подумал, что нам стоит обсудить, как поступить в случае худшего развития событий.

Перед глазами Се Ляня возникла одна красная точка на игральной кости, до боли яркая на бледной ладони Хуа Чэна. Принц не знал, какие подобрать слова, лишь открыл рот, но тут его шаги резко замерли, и бегущий следом Фэн Синь едва не врезался в них с Му Цином.

— В чём дело?!

Стоило вопросу прозвучать, и Фэн Синь понял, что спрашивать не было нужды.

Впереди в воздухе мелкими искрами сверкали тысячи, десятки тысяч серебристых чешуек, накрывающих всё вокруг. Будто кто-то сверху перевернул драгоценную шкатулку с серебряным порошком.

Се Лянь поставил Му Цина и направился вперёд. Протянув руку, он коснулся крупной серебристой искорки, парящей в воздухе. Коснулся, осторожно взял и медленно поднёс к глазам.

Остальные двое тоже подошли ближе, и Фэн Синь произнёс:

— Это… это ведь…

Му Цин же сказал прямо:

— Останки… призрачных бабочек?

Из-за излишней прямоты сказанного Фэн Синь вновь наградил Му Цина гневным взглядом. Руки Се Ляня едва заметно задрожали, он сжал в ладони испускающий лёгкое серебристое сияние обрывок крыла и тихо выдохнул.

Фэн Синь почесал затылок со словами:

— Давайте думать о хорошем. По крайней мере, это значит, что он не свалился в лаву и какое-то время находился здесь, верно?

Му Цин указал в сторону.

— А потом с кем-то сразился. И битва была нешуточная.

Се Лянь перевёл взгляд в указанном направлении, и его глаза чуть округлились.

Все скалы вокруг оказались исполосованы бесчисленными пугающими следами от клинка.

Следами от Эмина.

Каждый из которых уходил глубоко в скальную породу. Се Ляню и раньше приходилось видеть, как Хуа Чэн сражается саблей, но его стиль всегда отличался лёгкостью, даже некоторой беззаботностью. Он скорее игрался, чем бился. Но от этих следов… исходила истинная жажда убийства. Нетрудно догадаться, насколько непростым оказался его противник, насколько ожесточённой была эта битва.

Принц без лишних слов свесился с моста, улегшись на живот. На полотне не оказалось следов падения, а внизу принц не увидел ликующих духов, и лишь после этого слегка успокоился, снова поднялся на ноги и продолжил мчаться вперёд. Оставшийся позади Фэн Синь поднял Му Цина на спину и бросился следом с криком:

— Ваше Высочество!

Се Лянь задержал дыхание. Потому что не хотел слышать собственные вдохи и выдохи, излишне торопливые, нисколько не размеренные. Для воина сбившееся дыхание находилось под строгим запретом, ведь это не только усиливало нагрузку на тело, но и сбивало сердечный ритм.

Но задержка дыхания не помогла, конечности принца неудержимо дрожали, он даже подвернул ногу набегу и едва не покатился кубарем с моста. Фэн Синь и Му Цин даже прикрикнули на него, чтобы соблюдал осторожность. Неожиданно Се Лянь произнёс:

— Что это за звук? – Он снова застыл и обернулся. – Вы слышите? Какой-то звук.

Фэн Синь и Му Цин подтвердили:

— Слышим! Слышим!

Звон оружия и взрывов магической силы. Даже Небесный мост едва ощутимо задрожал. Впереди темноту прорезали вспышки.

Там кто-то сражался!

Се Лянь, едва не падая набегу, бросился туда, Фэн Синь за его спиной пробурчал:

— Твою ж мать, во имя всех небесных божеств, пусть это окажется Собиратель цветов под кровавым дождём, иначе, боюсь, он вот-вот сойдёт с ума!

Му Цин бросил:

— Поменьше болтай, сейчас все небесные божества даже нас защитить не способны, давай за ним! Ты погляди, как он пошатывается и запинается, только бы не грохнулся кверху задом, прежде чем увидеться с ним!

Принц, позабыв, что собирался не дышать, так и пробежал пять-шесть ли, слушая собственное сбившееся дыхание. Мост сделал несколько крутых поворотов, и вот наконец за последним из них перед глазами принца сверкнул белоснежный свет.

В воздухе над концом Небесного моста развернулась ожесточённая битва между фигурой в красном и фигурой в белом.

Красная фигура держала в руке серебристо-белую изогнутую саблю, демонической тенью мелькая в пространстве грота. То был Хуа Чэн. Он не улыбался, был сосредоточен, на его прекрасном бледном лице виднелся свежий порез, который добавлял живой яркости его пронизывающей суровости. Фигурой в белом, разумеется, оказался Безликий Бай. Он где-то достал длинный меч, а на лице его виднелась всё та же маска Скорби и радости, наполовину плачущая, наполовину смеющаяся. Вот только она стала немного иной в сравнении с виденной Се Лянем ранее.

Маска треснула по середине.

Трещина была настолько большой, что не заметить её казалось невозможным, от самого центра лба она доходила до щеки ниже глаз, так что создавалось впечатление, что маска в любой момент разломится!

Оба противника обладали таким мастерством, что разлетались в стороны от одного лишь касания, демоническая Ци потоком била вверх, но при этом высвобождалась сила, подобная весу тысячи цзиней, способная пронзить небеса. Ци меча и сабли кружились в безумном танце, призрачные бабочки наверху и озлобленные духи внизу тоже находились в противостоянии; стоял такой шум, будто опрокидывались горы и переворачивались моря. Каждый раз, когда две противоборствующие стороны обменивались атаками, из бушующего лавового потока внизу поднималась волна на несколько чжанов в высоту, так что к ним никто не мог приблизиться!

Фэн Синь и Му Цин, подоспевшие немного позже, от потрясения увиденным застыли как вкопанные, не в силах сделать и шага.

Ни один Бог Войны при виде такого сражения не смог бы остаться равнодушным!

Стоило Се Ляню увидеть, что Хуа Чэн жив и почти невредим, его высоко вздёрнутое сердце наконец улеглось. Принц едва не рухнул прямо там на землю с громким криком, но заставил себя удержаться – когда сражаются сильные противники, любая мелочь может определить победителя. К тому же, битва разразилась между двумя ныне живущими непревзойдёнными Князьями Демонов!

Далеко за Безликим Баем стояла ещё одна фигура, и это был советник, которого, разумеется, привёл сюда сам безликий демон. Увидев Се Ляня и остальных, Мэй Няньцин с облегчением вздохнул, при этом тоже не осмелился опрометчиво шуметь. Но Хуа Чэн давно заметил принца, на его холодном словно иней и сосредоточенном лице наконец растаял лёд и мелькнула улыбка.

— Как видно, — произнёс он, — ты снова проиграл. Его Высочество здесь. И число его соратников не уменьшилось.

Се Лянь, не выдержав, выкрикнул:

— Сань Лан!

Хуа Чэн чуть повернулся, отозвался «гэгэ», затем его тон вновь сделался предостерегающим:

— Гэгэ, если в следующий раз ты снова куда-то упадёшь, я рассержусь.

Се Лянь парировал:

— Если в следующий раз ты снова прыгнешь за мной, я рассержусь сильнее тебя!

— …

Выражение лица Хуа Чэна от этих слов застыло, будто предупреждение Се Ляня заставило его по-настоящему испугаться. Даже в битве против Безликого Бая он не выказывал подобного страха. Безликий демон тем временем, поднявшись в воздух, атаковал Хуа Чэна, обращаясь при этом к Се Ляню:

— Сяньлэ, вам не кажется, что вы двое слишком рано обрадовались успеху и совсем позабыли обо мне?

Глаз на рукояти Эмина, заметив Се Ляня, принялся бешено вращаться, Хуа Чэн вскинул руку, чтобы отразить атаку. Принц услышал громкий звон металла, и его сердце беспокойно повисло в воздухе.