Вступление

Начался обратный отсчет десятиминутного перерыва.

Цифровой таймер, отображаемый на экране, отсчитывал секунду за секундой.

Всухую разгромив Хамагучи, Хорикита сидела на стуле и ждала Канзаки, то есть ядро. Он мог подойти в эти десять минут, но, по сути, это была своеобразная передышка, которая закончится, когда обратный отсчет дойдет до нуля. И Хорикита, между тем, еще раз мысленно прошлась по правилам специального экзамена.

У ядра семь жизней. За один раз соперника, если он сам не ошибется, можно лишить до трех жизней. Естественно, сразу появляется желание сделать ход первым, но называть роли с порога рискованно. Впрочем, несколько пропусков подряд приведут к отставанию.

Собственно, Хирата проиграл прежде всего потому, что целиком сосредоточился на защите.

Хорикита попыталась предположить, к какому типу людей относится Канзаки Рюджи. На первый взгляд кажется, что он, как Хирата и Хамагучи, будет стремиться обороняться, но…

— Но он вполне может перейти в наступление, чтобы переломить ход битвы… — невольно высказала она то, о чем думала.

Если оппонент наберется решимости пойти ва-банк, начав безостановочно называть роли, то вряд ли все указания будут мимо. А значит, битва генералов станет еще сложнее.

Хорикита ломала голову, пытаясь придумать, как победить Канзаки, не лишившись ни одной жизни. Однако сколько ни думай, а ее возможности ограничены.

Разве все решает не умение видеть роли насквозь? Или, может, ей надо хитростью заставить Канзаки пропускать назначение раз за разом?..

Но она не успела определиться со стратегией на следующий бой, так как открылась дверь в класс, и вошел Канзаки. На таймере оставалось меньше четырех минут.

Канзаки молча обвел взглядом кабинет, затем сел на свое место и глубоко вздохнул.

— Пожелаем друг другу удачи, — поприветствовала его Хорикита.

Канзаки посмотрел на нее с мрачным выражением лица.

— Кто придумал поставить Аянокоджи генералом?

— Какой нескромный вопрос.

— Ты, Хорикита? Или сам Аянокоджи? Почему он согласился? Когда вы это решили?

Он всматривался в Хорикиту и задавал один вопрос за другим, и это было не простое любопытство.

— Кто выдвигает генерала, кого, почему и когда — это только наше дело, тебе так не кажется?

— Аянокоджи, которого я знаю, не из таких людей, он не вышел бы на свет сам по себе. Значит, кто-то назначил его?

— Как знать. Может, он мало-помалу меняется.

Хорикита не рассказала, что стала ядром, так как Аянокоджи предложил себя на роль генерала. Хотя он выступил отчасти из желания не выходить на свет в будущем, так что Канзаки в чем-то даже прав.

— Мы закончили? Хотелось бы сосредоточиться на экзамене.

— Да…

Начало обсуждения было объявлено, и Хорикита опустила взгляд на планшет. Затем выбрала новую группу из составленных заранее.

Понятно, что за разговорами в ходе раунда участники постепенно раскрывают себя, но у красноречивых учеников получается лучше скрывать свои роли. Чего не скажешь про тех, кто неумело врет или просто косноязычен. Стоит ли сыграть на учениках, которых трудно раскрыть, или намеренно пойти по легкому пути? Это уже зависит от того, чего хочет представитель.

Битва начинается уже на этапе отбора семи групп.

* * *

Первое обсуждение

Участники

Класс 2-B: Иджуин Ватару, Судо Кен, Мияке Акито, Ичихаши Рури, Онодера Каяно, Нишимура Рюко, Мацушита Чиаки.

Класс 2-D: Ватанабэ Норихито, Ёнэдзу Харуто, Сумида Макото, Арагаки Ицуки, Игучи Маширо, Химено Юки, Ниномия Юи.

* * *

Хорикита выбрала группу из семи учеников: спокойных, с железными нервами и невозмутимыми лицами — в ней были те, кто мог постоять за себя в разговоре.

На мониторах показались четырнадцать участников, которые по указке расселись за круглым столом. Затем на их планшетах отобразились роли.

Оба представителя внимательно изучили учеников по мониторам, они высматривали, не вел ли кто себя подозрительно, не встретился ли кто нарочно с кем-то взглядом. Однако никто не выдавал себя, все ученики лишь сидели и с серьезным видом осматривались.

Хорикиту, как ни странно, обрадовало, что Судо сохранял невозмутимый вид. А ведь раньше его даже не рассматривали бы в подобную группу. За прошедшие два года он сильно вырос над собой, и на мгновение в ней взыграла почти родительская гордость.

Наблюдая за ходом пятиминутного обсуждения, она поглядывала на Судо теплым, но требовательным взглядом.

Среди учеников было много уравновешенных людей, так что даже в первом раунде лишь немногие допустили ошибки, и Хорикита и Канзаки решили пропустить назначение. После второго раунда, как и после первого, прогресс проглядывался едва-едва. Лишь два ученика вышли из кабинета из-за выбора отличника. Тем не менее такая безучастность не могла сохраняться вечность.

И вот настал третий раунд. Мияке выдал себя за выпускника и сказал, что Ватанабэ — отличник. Естественно, Ватанабэ принялся все отрицать, а потом настал черед для третьей номинации.

Очередной пропуск будет, скорее всего, рискованным, а между тем здесь была еще и хорошая возможность. Вопрос в том, верить ли Мияке, который назвался выпускником.

Канзаки поверил и назначил Ватанабэ отличником. Хорикита же рассудила, что отличник — Мияке, но не Ватанабэ, а потому выбрала нужную роль для своего одноклассника. Оба решили не пропускать ход, но они разделились во мнениях.

— Оглашаю результаты: выбор Хорикиты-сан, указавшей, что Мияке-кун — отличник, оказался верным, Канзаки-кун теряет три жизни. Также он лишается еще одной жизни из-за неправильного назначения.

Небольшое отличие в суждениях привело к огромному изменению количества жизней: семь-семь превратилось в семь-три.

Отличником был Мияке, а не Ватанабэ. Выходит, еще один отличник — кто-то из остальных учеников. Участники также кое-что уяснили из происходящего. В их обсуждениях, в отличие от других похожих игр, объявление своей роли не обязательно приводит к предсказуемым последствиям. Когда человек со специальностью обозначает себя, то лишь рискует быть номинированным. С другой стороны, у отличников своя стратегия: добиться победы им крайне сложно, однако они получают награду каждый раз, когда выявляют участников со специальностью. Мияке, похоже, нацелился на это вознаграждение.

Однако главное здесь — специальный экзамен. Реальная цель заключается не в том, чтобы участники заработали приватные баллы, а чтобы победили представители класса, и лучше всего, если ученики со специальностью дадут о себе знать.

Серия назначений серьезно повлияла на следующий раунд. Когда Мияке ушел, Ниномия явно разволновалась. Любому очевидно, что это не наигранная реакция, и что она — еще один отличник. Хорикита и Канзаки, не боясь ошибиться, номинировали ее на эту роль. Как все и ожидали, Ниномия была отличником. Обсуждение завершилось победой обычных учеников почти в самом начале.

— Мы можем поговорить?

Пока не началось следующее обсуждение, Канзаки, потерявший четыре жизни в первом раунде, обратился к Хориките.

— В чем дело?

Хорикита мельком глянула на десятиминутный обратный отсчет на экране, настраивая себя на то, что Канзаки начнет ментально давить. Он отодвинул стул и встал со смиренным выражением лица. Затем подошел к ней.

— У меня просьба… Знаю, просить о таком глупо, но в нашем положении уже не до того, как это выглядит со стороны. Ты можешь отдать победу на этом итоговом специальном экзамене нашему классу D?

Хорикита была полна решимости спокойно реагировать на любые нападки Канзаки. Но ее застигла врасплох эта неожиданная, непредсказуемая просьба.

— Ты что, серьезно? Поверить не могу!

Это важное противостояние, специальный экзамен, который определит рейтинг класса, — а он просит их проиграть. О чем была просьба, понять легко, но переварить смысл у нее вышло не сразу.

Он предложил это нарочно, прекрасно понимая, что я не соглашусь? — заподозрила посуровевшая Хорикита.

— Да, звучит, может, и безумно. Но я серьезно. Наш класс D загнан в угол. Если проиграем на этом экзамене в конце года, то все, разрыв с первым классом не преодолеем уже никогда. Мы, считай, вот-вот перейдем точку невозврата.

Если класс Сакаянаги выиграет, а класс Ичиносе проиграет, они будут в таком отчаянном положении, о котором и думать не хотелось. Даже триумфальная победа в одном-двух специальных экзаменах вряд ли поможет сократить разрыв.

— У нынешнего специального экзамена есть один приятный момент, проигравший класс не лишается классных очков. Я это к тому, что твой класс, Хорикита, и в следующем году имеет все шансы. Если Сакаянаги победит, что наверняка, то целого года вам хватит, чтобы догнать их.

Отчаявшегося Канзаки не заботило, как это выглядело со стороны, он проглотил свою гордость и упрашивал, пользуясь приватной обстановкой. Чтобы доказать свою искренность, он глубоко поклонился.

— То, что ты опустил голову, не значит, что я сразу скажу тебе «хорошо, я согласна». Будь это только между нами, я, может, и уступила бы. Но у нас битва между классами. Так же как вы боретесь за свой класс, я борюсь за свой.

— Да, я понимаю…

— Тогда не надо было просить о таком.

— Я понимаю, но у меня нет выбора… И конечно, я не думаю, что ты согласишься отдать победу за просто так. Мы обязательно возместим. Мы будем помогать твоему классу в битве на третьем году… Да, обычно таким заверениям не веришь, но Ичиносе-то поверить можно, верно?

Канзаки упомянул лидера своего класса. Своего рода гарантия.

— Признаю, Ичиносе-сан не та, кто с легкостью предаст. Но ее имя несет вес только тогда, когда предложение делает она сама. Нельзя пользоваться ее доверием и договариваться самостоятельно. Ты хотя бы спросил у нее разрешение?

— Я…

— Если ты лишишься всех жизней, придет она. И вот уже тогда логично просить и предлагать. Но с предложением выступил ты, и выходит, что это все исключительно твоя затея, Канзаки-кун? — точно и прямо указала она, на что Канзаки громко сглотнул. — Полную поддержку весь следующий год гарантирует не лидер класса? Какая же несусветная чушь! Ни о каком доверии здесь речи быть не может.

— Ичиносе… Опустим ее мнение, она не из тех, кто станет просить отдать победу. Но пусть так, уверен, она чувствует то же, что и я. После тебя идет Аянокоджи, у нас ноль шансов!..

Чтобы победить, Канзаки нужно одолеть Хорикиту и сократить, насколько сможет, жизни Аянокоджи. Но в реальности такому не бывать, и это не оставляет ему выбора.

— Смотрю, ты очень высоко оцениваешь Аянокоджи-куна.

— Да… Он грозен. Поэтому и исход предсказуем.

— Мне это не нравится.

— Не нравится?.. Что? Я лишь констатирую.

— Я не говорю, что это неправда. Просто мне не нравится.

Видя, что Канзаки уже сдался, Хорикита пришла в уныние, она злилась.

Да, после нее шел сильный союзник. И в другое время она, по правде говоря, была бы рада послушать это благоговение перед ним.

Но Хорикита поставила себя на место Ичиносе. На место ее одноклассников.

— Ты недооцениваешь Ичиносе-сан, лидера своего класса. Когда раскрыли подробности этого специального экзамена, я сразу подумала, что она будет самым сложным оппонентом. Ее отношения с друзьями, проницательность — эти качества нельзя воспринимать легкомысленно. Да что уж там, с ней, возможно, разобраться будет труднее, чем с Сакаянаги-сан, Рьюен-куном или Аянокоджи-куном.

Канзаки, который вроде как должен быть советником класса, меньше всех верил в Ичиносе. А сама она верила в него, раз поставила на позицию ядра.

И именно поэтому Хориките не понравился его поступок.

— На мой взгляд, мы равны.

— Равны… Равны?.. Каким образом?

Тем не менее Канзаки настаивал на своем.

— Давай закончим на этом… Я не хочу это обсуждать.

«Вернись на свое место», — взглядом указала она.

Но Канзаки не уходил.

— Я не могу иначе… Если мы проиграем, все кончено!..

— Ты и дальше собираешься попусту ныть?

Хорикита не срывалась и не повышала голос. И все же под этим спокойствием поднялась небольшая волна эмоций.

— Плевать мне, кем я себя выставляю. Я не могу отказаться здесь от мечты достигнуть класса A.

Канзаки не отступит, даже если ученики из других классов разозлятся, с отвращением посмотрят на него. Он знал, что его просьба безумна. Но положение его класса было слишком тяжелым, он отбросит гордость, пускай из-за этого опозорится еще сильнее.

— Я вижу твой решительный настрой… Все-таки не каждый охотно склонит голову и станет выпрашивать. Но я не намерена это обсуждать.

Хорикита осознавала, сколько смелости ему понадобилось набрать.

Отчаянная мольба. Сперва она разозлилась, но затем в ней появилась капля сочувствия.

Тем не менее она не будет колебаться, идти на компромиссы или жалеть Канзаки. Вернее, она не могла так поступить.

— Отказывать в просьбах, любых, вообще-то очень неприятно.

— Я знал, что огорчу тебя…

Канзаки так и остался стоять с опущенной головой. Он пытался перестроить класс, собрав вокруг себя учеников, которые не просто слепо следуют за Ичиносе. Но чтобы это принесло плоды, нужно время.

Разгромное поражение на полпути приведет к тому, что все его попытки будут бессмысленными.

Он думал, у них был шанс преуспеть на этом итоговом специальном экзамене, главное, чтобы Аянокоджи не действовал. Но, как оказалось, Аянокоджи сделался генералом.

— Прошу! — выдавил из себя Канзаки.

Его предложение не примут, сколько ни проси. Он должен был понимать это с самого начала. Но просить не переставал, ведь ему казалось, что по-другому никак.

— Я не буду поддаваться. Я, как и Ичиносе-сан, высоко ценю твои способности, Канзаки-кун. Сейчас моя обязанность — выложиться на полную, кто бы против меня ни был.

Никто не горит желанием склонять голову. Хорикита показала, что уважает жертву Канзаки ради своего класса. Это уважение она выразила, сказав, что будет бороться изо всех сил.

— Ясно…

Таймер почти дошел до нуля. Канзаки, понурив голову, вернулся к своему месту.

Вскоре включились мониторы, и вот-вот начнется новый раунд обсуждений.

Хорикита отвернулась от Канзаки. Ей некогда зацикливаться на нем. Сейчас она должна определить роли участников.

Началось очередное обсуждение. Канзаки смотрел на мониторы, но пустым взглядом.

Когда раунд закончился, Хорикита пропустила назначение. Канзаки также, но его движения были вялыми. Даже после возобновления обсуждения он оставался безучастным. Как будто просто ждал проигрыша.

— Ты сдался? — спросила Хорикита, заглушая разговоры, доносящиеся из мониторов.

— Что бы я ни сделал, результат очевиден…

Стало ясно, что Канзаки с самого начала не боролся всерьез. Он понимал, что даже если победит Хорикиту, ядро, то дальше так или иначе столкнется с Аянокоджи, произойдет лишь смена партнера для переговоров.

Терпеть его пораженческий настрой она больше не могла, а потому встала посреди раунда и подошла к Канзаки.

— Ты разве представитель не потому, что тебя выбрал класс? Значит, ты должен сдавать этот специальный экзамен с решимостью единолично победить меня и Аянокоджи-куна. Именно такого уважения заслуживают твои одноклассники!

— Занимаешься не пойми чем. Не помогай своему оппоненту… Просто оставь все как есть.

— Замечательно. Так и поступлю.

Исход был решен. Далее обсуждение велось в непринужденной атмосфере, раунд прошел однообразно.

Сдавшийся Канзаки снова пропустил назначение.

Хорикита напомнила себе, что не стоит его жалеть, и, не ослабляя хватку, решилась на второе номинирование.

— Хорикита-сан выявила в Минэ-куне отличника, и Канзаки-кун теряет три жизни. У вас осталось ноль жизней, Канзаки-кун, пожалуйста, выйдете из кабинета.

Несмотря на оглашение результата, Канзаки не пошевелился. Он, казалось, даже не услышал, что к нему обращались.

— Канзаки-кун, — сказала Хорикита.

Его взгляд дрогнул, и он посмотрел на нее.

— А-а, да. Проиграл уже?.. — пробормотал он отстраненным тоном, после чего встал.

Хорикита думала окликнуть его, пока не ушел, но не стала.

Победитель и проигравший. Оба были определены, и никакие ее речи не ободрят Канзаки.

Она была настроена на победу и только. Но за каждой победой стоит чей-то проигрыш.

Оставшись наедине, Хорикита через мониторы обозревала опустевший класс, где велись обсуждения.

— Подняться до класса A. Ради этого я сражаюсь, а…

Для Хорикиты важно выпуститься из класса A. Не ради собственного будущего, а ради признания брата. Она хотела услышать похвалу за то, что привела класс D в A, и это ее главная движущая сила.

А какая мотивация у Канзаки? Поступить в привлекательный университет или хорошо трудоустроиться? Или он хочет дать возможность своим одноклассникам?

Хорикита не была с ним близка, а потому не могла знать истинные мотивы проигравшего попасть в класс A. Одно она могла сказать наверняка: у него точно есть цель, такая же ясная, как у нее самой.Хорикита размышляла, пока не появился следующий противник — Ичиносе.

Часть 1

Тем временем велась битва между Кацураги и Сакаянаги. Обсуждение развивалось медленно, первый раунд завершился спокойно.

Кацураги внимательно наблюдал за двумя классами, но важной информации не почерпнул.

— Все так стараются правдиво играть. Я бы сказала, нам обоим сейчас трудно определить роли, согласен?

— Возможно…

Признание, которое произнесла Сакаянаги, при других обстоятельствах могло принести облегчение и заставить подумать: «Отлично, мой оппонент также не преуспел». Но он имел дело с самой Сакаянаги. Отличить, правду она говорит или лжет, задача непростая. Кацураги лишний раз напомнил себе это и задавил в себе любые намеки на успокоение.

— Если намерена относиться ко мне снисходительно, лучше перестань.

— А, понятно. Так ты учитываешь, что я насквозь вижу, кто занимает какую роль?

— Мы, может, и на разных уровнях, но если ты будешь неосторожна, то споткнешься.

— Допустим, но тогда в советах необходимости нет, верно?

Кацураги хотел вытянуть из Сакаянаги малейшую подсказку, но она не дастся легко. Оценив, что играть на ее поле опасно, он отступил.

У него еще много жизней, можно не спешить, а просто наблюдать за действиями Сакаянаги.

— К сожалению, за этот раунд я получил очень мало намеков. Я уступаю первый ход, — отстранился Кацураги, который придерживался консервативных взглядов.

— Это так на тебя похоже. Стоит тебе решить, что впереди трудность, сразу прячешься и отдаешь приоритет обороне. Ты хочешь победить меня своими руками, но, несмотря на то, что это уже твой третий бой, а значит, и опыта у тебя больше, ты не рискуешь всем и не нападешь, а ждешь, пока я сама начну терять жизни.

— Для меня это правило. Чрезмерное рвение ведет к халатности.

— Надо же, похвально. Хочешь сказать, ты совсем не рвешься противостоять мне?

Его зацепил акцент на слове «совсем». Пыл в нем был, конечно, но инстинкты говорили ему ни в коем случае не признаваться в этом.

— Нет. Я здесь, чтобы победить тебя, это правда. Но, в отличие от Кито, я не дам своим эмоциям взять вверх. Это командный бой, — категорично заявил он. Будто иначе быть не могло.

— Фу-фу-фу, — посмеялась Сакаянаги, будто услышала что-то забавное. Она медленно подняла тонкую руку и указала на шею Кацураги.

— Что?..

— Совсем не рвешься? Смешно. На самом деле ты жаждешь поддаться эгоистичному порыву и сосредоточиться на одном: как бы одолеть меня. Тебе хочется одолеть меня своими руками и методами. И не заботиться о товарищах. Или я не права?

— Я не дам себя провести, Сакаянаги. К сожалению, ты ошибаешься.

— Правда? Тогда будь добр, хотя бы поправь распущенный галстук.

— Галстук?..

Кацураги опустил подбородок и глянул на свой предмет одежды. И увидел, что галстук, который должен быть аккуратно завязан, распустился так, что это бросалось в глаза.

«Как давно?», — подумал он, затянув галстук.

— Кацураги-кун, неизменно спокойный и собранный, заметил бы сразу. Но твое внимание и взгляд были устремлены на дверной проем, ты ждал заклятого врага. В этот десятиминутный перерыв, не скажу, что короткий, ты высматривал меня, верно?

Она настолько точно все описала, будто намекала, что от начала и до конца наблюдала за ним по камерам. Сакаянаги улыбнулась.

— Ну как, снова скажешь, что в тебе нет рвения? Это будет явная ложь.

— Твои предположения основаны ни на чем… Тебе неоткуда знать, когда развязался мой галстук, — с деланным спокойствием ответил Кацураги, не желая идти у нее на поводу.

Однако Сакаянаги ждала от него этих слов.

— Сперва предвкушение, теперь, видимо, еще и волнение. Давай подумаем, из-за чего развязался твой галстук, а ты пока возьмешь себя в руки. Возможно, Кито-кун, ядро, проиграл, взбесился и вцепился в тебя?

— Я думаю, он просто хотел лично победить Рьюена.

— Пожалуй. Но действовал ли он только на эмоциях? Что, если нет? Может, это я дала ему указания схватить за галстук, когда поражение станет неизбежным?

Ожидающие своей очереди представители не знают о том, что происходит во время сражения в этом кабинете. Они начнут в стратегически невыгодном положении. Зная об этом, Сакаянаги установила малозначимую ловушку: если Кито проиграет Кацураги, он должен невзначай ослабить его галстук.

Ослабленный галстук — пустяк сам по себе. Но Сакаянаги подтвердила этим истинные намерения Кацураги и раскрыла его фасад. И поэтому выбор Кито обретает смысл: он не показал себя в сражении, зато принес пользу в другом. Ученик вроде Санады не смог бы с таким же успехом справиться с задачей.

Кацураги обошел Санаду и Кито, сохраняя хладнокровие. Он надеялся с тем же спокойствием, под влиянием момента, столкнуться с Сакаянаги, но после первого раунда его психологическое равновесие пошатнул этот разговор.

Он не мог отделаться от чувства, что грозный враг видел его насквозь.

Продолжая улыбаться, Сакаянаги перевела взгляд на мониторы.

— Мы с тобой еще ничего не выяснили, так не пора ли нам перейти ко второму раунду?

Тринадцати участникам по ту сторону мониторов разрешили говорить, и обсуждение возобновилось.

Часть 2

Хорикита с легкостью победила Канзаки. К счастью, за три боя ее ни разу не загнали в угол, ни он, ни Хамагучи. Канзаки вообще не мог толком сосредоточиться на экзамене, это даже на попытку не было похоже.

Примерно через пять минут после начала перерыва в кабинете для представителей открылась дверь, и наконец-то появилась Ичиносе.

— Надо отдать тебе должное, Хорикита-сан. Ты расправилась с Канзаки-куном, не потеряв ни одной жизни.

— Так получилось…

Ичиносе улыбнулась в ответ на эту скромность, после чего села на свое место. Хорикита следила за каждым ее телодвижением — ни волнения, ни напряженности. Ни намека на тревогу из-за того, что генералу пришлось выйти.

— Давай вместе выложимся изо всех сил.

— Конечно…

Несмотря на приобретенный опыт, Хорикита чувствовала необъяснимую скованность.

Тут она задумалась, стоит ли намеренно рассказать Ичиносе о Канзаки. Ичиносе пришла не под конец перерыва, но прошедших нескольких минут, когда они разминались, хватило бы, чтобы узнать о деталях проигрыша. Признался ли честно Канзаки, что буквально сдался. Нет, все говорит о том, что не признался. Значит, она может воспользоваться этим и выбить Ичиносе из…

— Кстати, Хорикита-сан, мне кажется, или ты сильно изменилась?

Пока Хорикита колебалась, Ичиносе начала непринужденную беседу.

— Разве? Не знаю, не замечаю за собой особых изменений… Ну, кроме прически, наверное?

— Нет же, я не о внешности говорю. Ты словно стала мягче, может даже добрее. С тобой теперь гораздо легче общаться.

— Думаешь?.. Я не обращала внимания.

— По крайней мере тебя все чаще можно увидеть в компании с мальчиками и девочками.

— Ну… М-м, пожалуй. Чаще, чем раньше, — признала она, что для нее прежней это было невообразимо.

— И в последнее время я довольно много слышу, как о тебе говорят.

Обе стороны выбрали группы, обсуждение вот-вот должно было начаться.

— Много слышишь… От кого?

— Хм-м? От кого же… Ото всех! — улыбнулась Ичиносе, смотря на мониторы. — По-моему, это замечательно, когда сближаешься со своими одноклассниками, укрепляешь дружбу. Я всегда стараюсь поладить со всеми. Совсем не потому, что хочу получить что-то взамен, просто ежедневные усилия со временем дают свои плоды.

Такой вот незатейливый разговор. И все же Хорикита не могла отмахнуться от непонятного беспокойства.

Обсуждение началось, и обе девушки замолчали.

Следующие пять минут они, не говоря ни слова, наблюдали за четырнадцатью участниками. Так было с Хамагучи, так было и с Канзаки — просто часть специального экзамена.

Хорикита смотрела внимательно, но, конечно, подсказок о ролях не получила.

Безопаснее было пропустить назначение, но ей стало интересно, как покажет себя Ичиносе. Может, она как-то выдаст своим поведением, что хочет сделать назначение, или даже сомневаться не станет и тоже пропустит ход? Как бы то ни было, Хорикита рассудила, что раз в первом раунде не получила важной информации, значит пропуск — ее единственный вариант.

Выждав немного, она, как и задумывала, пропустила назначение.

Однако…

— Ичиносе-сан выявила в Чиба-куне участника со специальностью, Хорикита-сан теряет одну жизнь.

Ичиносе, непонятно откуда получив подсказки, умудрилась преуспеть в самом начале.

— Отлично. Так и думала про Чибу-куна, — сказала она, в ее тоне не слышалось ни намека на сомнение. И имя ученика она произнесла с уверенностью.

Хорикита успела посостязаться с Хамагучи и Канзаки, но никто не номинировал участников в первом же раунде — все, включая ее саму, пропускали назначение. Про проигравшего Хирату она не знала точно, но считала, что он не исключение.

Звука не было слышно, но, судя по легкому волнению учеников в классе, Чибу из класса D попросили выйти из класса. Похоже, сами участники не особо понимали, из-за чего его номинировали.

— Как ты узнала?.. — невольно спросила изумившаяся Хорикита.

— Я присматриваюсь к людям так, как никто другой. Мне не нужно ждать, пока Чиба-кун признался бы, по телодвижениям я уже могу понять, что он что-то скрывает.

Ичиносе не просто говорила, а заявляла, что знает все о друге.

— Значит, вы с ним ближайшие друзья?

— Ближайшие? Не сказала бы. Я понимаю и других людей не хуже Чибы-куна. Я догадываюсь, у кого еще специальность. Правда, стопроцентной уверенности нет, поэтому буду смотреть.

У Хорикиты побежали мурашки по телу от этого небрежного тона.

Подумать только, за одно обсуждение выявить сразу несколько учеников со специальностью… Будь на ее месте Сакаянаги или Рьюен, Хорикита бы подумала, что это явный блеф. Но ведь это была Ичиносе. Против воли задумаешься: «А если она не врет?».

— Понятно. Тогда уже совсем скоро я буду в беде. Если, конечно, ты говоришь правду, — с достоинством ответила Хорикита, потому что ей не понравилось, как атмосфера в одно мгновение потяжелела.

Ичиносе не из тех, кто беззаботно врет.

Но именно поэтому ее блеф будет действенным. Допустим, Хорикита поверит в то, что говорит Ичиносе, тогда она может поспешить с назначениями, и если ее оппонент на самом деле лукавит, то эта спешка будет самым глупым решением.

Поразительно, конечно, если она определила людей со специальностью, но дело ли только в ее наблюдательности — вопрос открытый. Все-таки это не отличники: специальность была у четырех участников из четырнадцати — а это не такие уж и плохие шансы.

Вполне возможно, что Ичиносе повезло, ну или она просто сильно рискнула и преуспела. Хорикита, возвращая самообладание, напомнила себе, что такое тоже могло быть.

Спешка не поможет с шансами на успешное угадывание.

Действовать сейчас слишком опасно.

Хорикита не стала поддаваться моменту и задумалась, какой шаг приведет ее прямо к победе.

Потеря одной жизни — не велика беда.

Для начала она соберется с мыслями. Затем поставит цель добиться желаемого результата в следующем раунде.

Началось второе обсуждение. Хорикита понадеялась найти подсказки в поведении Ичиносе, но за пять минут, которые пролетели в мгновение ока, она мало что выяснила.

Пришло время для назначений. Только Хориките не от чего было оттолкнуться, чтобы сделать однозначный выбор. А что касается очередного пропуска, то ей нужно было тщательно подумать над этим.

Вынесла ли Ичиносе что-нибудь из прошедшего обсуждения, что побудило бы ее сделать еще одно назначение? Сказала ли она тогда, в конце первого раунда, правду?

Хориките все еще не с чем было переходить в наступление, она не нашла ни одного предлога… Но выбыли уже два человека, один из-за номинации Ичиносе, другой из-за отличника. Она решила довериться чутью и выбрала специальность для, как ей показалось, подозрительного участника.

— Оглашаю результаты: Ичиносе-сан выявила в Минамикате-сан специальность, Хорикита-сан теряет одну жизнь. Также Хорикита-сан теряет еще одну жизнь из-за неверной номинации.

Хорикита набралась решимости начать действовать, но в итоге ее положение ухудшилось.

Мало того, что она ошиблась, так еще и Ичиносе опознала правильно во второй раз подряд. Одно спасение, Хорикита указала на обычного ученика, так что могло быть и хуже.

— Ты правда знала, что у Минамикаты-сан была специальность?

— Да. В первом раунде я заприметила и ее тоже.

Ичиносе уверенно выбрала специальность для одного из двенадцати оставшихся участников. Более того, судя по ее словам, она не забывала про других кандидатов.

Интуиция подсказывала Хориките, что это никакой не блеф, и голова у нее пошла кругом.

— Хочешь сказать… за второй раунд ты узнала еще больше?

— Да. Я держу в уме троих, кто подходит под роль отличника, но пока не узнала точно, кто именно.

Ичиносе посмотрела на Хорикиту непоколебимым взглядом.

Это не ложь. Сомнений нет, Ичиносе и дальше будет с прежним спокойствием номинировать участников.

В худшем случае она определит отличника уже в следующем раунде. И тогда, возможно, Хориките остался всего один раунд.

Понятно, из-за чего голова у нее шла кругом.

Поставь на ее место кого угодно против такого оппонента, все равно не победит.

Проницательность Ичиносе поражала настолько, что невольно закрадывался страх.

За десять минут обсуждений, казалось, не было сказано или сделано ничего, что могло бы дать верную подсказку.

Я что-то упустила? — с этой мыслью Хорикита перебрала в памяти разговоры, ограничившись двумя учениками, которых угадала Ичиносе, но никто из них не выдавал себя.

— Повезло! И надо же, уже двое из моего класса.

Ее слова помогли Хориките немного успокоиться. Вот оно, одно-единственное отличие.

Она, мягко говоря, мало знала об одноклассниках Ичиносе. Зато Ичиносе знала их, как никто другой.

Однако медлить уже нельзя.

Вот почему Хорикита решилась на более агрессивный подход.

Она поняла, что, если продолжит бороться в лоб, оппонент уйдет далеко вперед. Раз социальные связи и наблюдательность Ичиносе не превзойти, значит оставалось пытаться психологически выбить ее из колеи.

— Какая ты молодец. Но знаешь, пока шел специальный экзамен, я тут кое-что поняла. По-моему, они равномерно распределили специальности между двумя классами, справедливости ради. Если я права, то оставшиеся два человека со специальностью, скорее всего, из моего класса. Угадать остальных тебе может быть трудновато.

Целью Хорикиты было увести внимание Ичиносе от своих одноклассников. Хорошо бы ограничить ее кругозор, хотя бы немного…

— Хорикита-сан, если оно и правда так, то ты, по сути, дала мне очень важную подсказку. Зачем делиться со мной важной информацией, которую, к тому же, ты получила из опыта?

Ичиносе не спрашивала, лгала ли Хорикита, она поинтересовалась о причинах этой доброты.

— Ты дважды угадала специальность потому, что эти участники были из твоего класса. Просто знай, что дальше так легко не будет.

Явная ложь.

Прозвучало, наверное, как отчаянная попытка сохранить лицо, но ничего страшного.

Даже если Ичиносе уверена на девяносто девять процентов, что это неправда, один процент свое дело сделает.

Да, им не рассказывали, как школа распределяет специальности, но вполне можно предположить, что до откровенной несправедливости не дойдет. В одном обсуждении отклонения в ту или иную сторону возможны, но если взять все, то распределение должно получиться близко к один к одному.

— Ладно, ты меня замотивировала, тогда выложусь на полную, — кивнула Ичиносе, после чего, по-прежнему улыбаясь, повернулась к мониторам.

Прошел третий раунд, за который Хорикита хотела перевернуть ход экзамена, и снова настал черед для назначений.

— Хорикита-сан выявила в Хацутори-куне специальность, этот выбор добавил ей одну жизнь.

Ичиносе, прежде угадавшая двух участников, в этот раз пропустила назначение. Что обнадеживало, к тому же Хорикита смогла определить участника со специальностью. Правда, это был младшеклассник, а потому отнять жизнь у Ичиносе не вышло.

Наверняка было известно вот что: осталось два отличника, и представители нашли троих со специальностью. А последний, четвертый, возможно, уже выбыл из-за отличников.

Количество вариантов неуклонно сокращалось, и неясно, сможет ли Хорикита пройти дальше следующего обсуждения.

У нее оставалась одна карта, которую можно было разыграть.

В этих обстоятельствах ей нужно заботиться не о порядочности, а раз так, то придется поднять ту самую тему.

— До тебя я противостояла Канзаки-куну и победила его всухую. Но так вышло не из-за моих умений, на самом деле он сам решил уступить мне. Слышала об этом?

— Нет. Канзаки-кун мне ничего не сказал.

— Вот как. А понимаешь ли ты, что я хочу этим сказать?

Хорикита хотела заинтересовать Ичиносе, понемногу раскрывая лакомый кусочек информации.

Тем не менее она ответила, почти не меняясь в лице.

— Вполне. Канзаки-кун уже в самом начале отчаялся, потому что после тебя идет Аянокоджи-кун. Он… должно быть, решил, что нам не победить. Поэтому захотел, как ядро, сделать хоть что-нибудь, но ты захватила инициативу, после чего его надежда угасла. И он потерял волю к борьбе.

Хорикиту поразила точность, с какой все описала Ичиносе, но спокойствие ей сохранить удалось.

— Обманщица… Так Канзаки-кун все-таки рассказал тебе?

А как иначе объяснить такую проницательность?

— Нет, я ни слова от него не услышала. Просто я сама, когда узнала про Аянокоджи-куна, заволновалась о нашем классе. Я могу понять чувства Канзаки-куна, — объяснилась Ичиносе, настаивая, что она не врет.

Хорикита хотела было возразить, но поняла, что нечем, поэтому изменила подход.

— То есть ты тоже думаешь, что не сможешь победить его?

— Почти. Честно говоря, я правда думала, что победить его будет очень сложно. Но когда экзамен начался для меня, как представителя, я окончательно убедилась: в этот раз я справлюсь.

— Это значит, ты не проиграешь Аянокоджи-куну?..

За менее чем двадцать минут положение для Хорикиты и Ичиносе изменилось на противоположное.

Как рыба в воде. Ичиносе была убеждена, что на этом специальном экзамене перевес за ней.

— Я могу одолеть его.

Она источала уверенность в своей победе.

Хорикита намеревалась поколебать решимость Ичиносе, однако столкнулась с мощной контратакой.

Она отчаянно старалась сохранить спокойный вид, не выдав то, как сильно забилось ее сердце. Чувство безопасности, которое дарило ей знание о том, что на ее стороне есть Аянокоджи, сменилось страхом, что Ичиносе в самом деле победит его.

Если далее она выявит отличника, Хорикита останется лишь с двумя жизнями. У нее одна надежда — если получит надежное подтверждение и сама определит эту роль. В крайнем случае можно добиться ничьи и начать с новой группой. С этой мыслью она вглядывалась в мониторы, едва не молясь, но в какой-то момент спохватилась, что Ичиносе умолкла, и невольно бросила в сторону взгляд.

— !..

Их глаза встретились. Она будто ждала, будто предвидела, что Хорикита посмотрит на нее.

Ичиносе мягко улыбалась, но не отворачивалась. В эти, казалось бы, важные минуты она не обращала внимания на мониторы, хотя должна была.

— Почему ты… этого не делаешь?.. — спросила Хорикита, не в силах отвести взгляд.

— Что не делаю?

— Почему ты не смотришь на мониторы?.. А как же… отличники?..

— А-а, мне это не нужно.

«Не нужно? Как это не нужно?», — хотела спросить Хорикита, но слова комом встали в горле. Она подсознательно не хотела слышать ответ.

Однако Ичиносе безжалостно продолжила, причем небрежным тоном:

— Я уже выяснила. Я знаю всех отличников.

По спине Хорикиты пробежал холодок, но не от страха, а от оцепенения.

И снова в словах Ичиносе была убежденность без тени притворства.

Теперь неважно, что показывают мониторы, или сколько раунд еще продлится. Поражение Хорикиты казалось предрешенным, неизбежным.

И все же…

Она оторвала взгляд от Ичиносе и хлопнула себя по щекам.

Ей нельзя позволить себе утонуть в этом болоте.

Пусть поражение почти неминуемо, она не должна сдаваться до самого конца.

Главное не сдаваться, шанс у нее есть.

Ничья еще возможна.

Ей нужно отнять хоть сколько-то жизней у оппонента, это ради Аянокоджи, который придет после нее.

Хорикита заставила себя разлепить отяжелевшие веки и снова посмотреть на мониторы.

Ее оппонент — не машина. Даже Ичиносе может ошибиться, напомнила себе Хорикита.

Часть 3

Противостояние Сакаянаги и Кацураги. Первое обсуждение перешло во второе.

Кацураги уменьшил жизни Сакаянаги до девяти, выявив участника со специальностью, но после бой шел в одну калитку: не успел он опомниться, как у него самого осталась всего одна жизнь.

— Ха-а… — глубоко вздохнул Кацураги, взвешивая варианты.

Пропустить назначение и понадеяться на следующий раунд или рискнуть последней жизнью и провести контратаку? Он мало что почерпнул из обсуждения, то есть безопаснее было бы выбрать пропуск.

Но ведь рядом сидела Сакаянаги, его заклятый враг и самая большая угроза.

Если она безошибочно укажет на ученика со специальностью или отличника, все, он проиграл.

Чтобы точно перейти на следующий раунд, Кацураги нужна как минимум ничья.

Сейчас он наверняка знал только одно — остался один отличник.

Круг сужался, если и играть с огнем, то самое время…

Кацураги обдумывал отчаянный шаг, который поможет сравнять счеты.

— Долго же ты раздумываешь.

— Если ты узнала, кто есть кто, просто назначь участника…

Он следил за Сакаянаги, ее пальцы не двигались по планшету, лежащему на коленях.

— Я недолго побыла представителем, но кое-что успела подметить.

— И что же? — сознательно отозвался Кацураги с целью заполучить хоть какую-нибудь отправную точку.

— Когда делаешь назначение, по сути, все сводится к трем прикосновениям: выбираешь имя ученика, затем указываешь либо просто «специальность», либо конкретную роль, после чего подтверждаешь, нажав «да» или «нет». С пропуском те же три прикосновения: кнопка «пропустить» и два подтверждения.

— Это, я думаю, сделано затем, чтобы оппонент, бросая взгляд, не смог узнать, номинируешь ты или пропускаешь.

Если, например, количество касаний отличается — три для назначения и два для пропуска, — то можно было бы легко узнать выбор представителя, не подглядывая в его экран.

— Номинируешь или пропускаешь. Да, ты верно заметил, школа сделала так, чтобы про выбор было не узнать. И по этой же причине на планшетах есть пленка конфиденциальности.

— Это и так понятно. К чему ты клонишь?

— Они сделали все возможное, чтобы предотвратить обман, но догадался ли ты, что есть верный способ заранее узнать о точном выборе оппонента?

— Что?..

Сложно сразу поверить, но если это правда, то отмахиваться не стоило. У Кацураги от надежды пересохло во рту, и он уставился на Сакаянаги.

— Позволь просветить тебя. Способ на самом деле очень простой, — ответила она, после чего дважды коснулась экрана, взяла планшет двумя руками и развернула.

— Ч…

Кацураги отчетливо видел экран — Савада был указан отличником.

— Видишь? Выбор оппонента прямо перед твоими глазами.

Затем Сакаянаги, не разворачивая планшет, нажала «да» для подтверждения. И положила его на стол, будто он больше не нужен.

— Что ты задумала?

— Ничего такого, просто ты все никак не мог распознать отличника, Кацураги-кун. Тебе разве не хочется подольше насладиться состязанием, раз уж проделал такой путь?

Если выбор Сакаянаги правильный, Кацураги должен назначить отличником того же ученика, чтобы пройти дальше этого раунда. Любое другое назначение приведет к поражению.

А если это блеф, оба потеряют как минимум по одной жизни.

— Мой выбор ты увидел. Проще-простого, согласен?

Сакаянаги, само собой, прекрасно понимала, что своим поступком выбивала из душевного равновесия.

— Это такая наживка для меня?

Кацураги подумал, что дело вот в чем: Сакаянаги сильнее всего сейчас не хотела, чтобы он рискнул и угадал отличника. Если риск оправдается, она потеряет три жизни или даже больше, поэтому лучше ввести его в заблуждение неправильным назначением.

— Наживка? Обидно, знаешь ли. Доброту следует принимать.

— Извини, но я на это не куплюсь.

Кацураги заставил себя отбросить сомнения и решил пропустить назначение. Если оппонент подставил сам себя, в следующем раунде можно нанести еще больше урона.

Он коснулся экрана три раза, подтвердив пропуск.

Кацураги не поддался на уловку и остановился на безопасном варианте.

— Сакаянаги-сан выявила в Саваде-куне отличника, и Кацураги-кун теряет три жизни. У вас осталось ноль жизней, Кацураги-кун, пожалуйста, выйдете из кабинета, — прозвучало беспощадное объявление.

— Чушь… Ты сказала мне правильный выбор?.. Какая тебе от этого польза?!

— Как «какая»? Ты же, наверное, рассуждал, что я хочу выиграть, не считаясь со своими жизнями, только это не так. Неужели правда думал, что я не против отдать тебе еще одну жизнь, Кацураги-кун? Я раскрыла свое назначение, скорее, затем, чтобы защитить себя. Ведь если бы ты повторил за мной, то это будет ничья, а значит начнется следующий раунд.

— Что тебе это даст?..

— Ты всегда идешь по прямому пути. Но чем меньше остается вариантов, тем вероятнее, что ты переключишься на решительное наступление с готовностью проиграть. А терять жизни из-за такой скукоты — это неинтересно.

Сакаянаги уверена в своем умении читать людей, но оно не непогрешимо.

Чем дольше идут обсуждения, и чем меньше остается кандидатов, тем скорее Кацураги предпримет отчаянную атаку. А если оба выберут отличника, то будет ничья, и они начнут сначала. Затем каждый потратит два-три раунда на то, чтобы узнать об участниках больше.

Ее стратегия учитывала ход мыслей Кацураги, от начала и до конца.

Кацураги без сил откинулся на спинку стула.

— Но знаешь, ты сражался достойно. Хоть и был ядром, но умудрился лишить меня одной жизни.

Кацураги победил авангард и ядро, потеряв всего одну жизнь. Он даже отнял жизнь у Сакаянаги, правда, потом она лишала его одной жизни за другой, пока не победила.

Его месть зарубили в одно мгновение.

Дело в простой удаче, или между ними настолько огромная разница в способностях? Досада на лице Кацураги говорила о том, что скорее второе.

— Кацураги-кун, пожалуйста, выйдете из кабинета.

После этого объявления Кацураги медленно поднялся.

— Как жаль, что я не отнял больше жизней. Сам виноват, поддался моменту.

— Это хорошо, что ты можешь спокойно проанализировать свое поражение.

Прикусив губу, он пошел к выходу, когда Сакаянаги сказала:

— Ты стал более деятельным, чем когда мы были в одном классе. Мы с Рьюен-куном похожи в том плане, что оба любим наступать, и потому, можно сказать, несовместимы.

— Ты будто намекаешь, что он и я отлично подходим друг к другу. Лучше так не думай.

— Так оно мне видится.

— Нет, я с этим не согласен, — бросил побежденный Кацураги, прежде чем вышел из кабинета.Теперь в бою сойдутся генералы классов A и C.

Часть 4

(от лица Аянокоджи)

На экране в комнате для ожидающих сменилось изображение.

Похоже, противостояние Хорикиты и Ичиносе закончилось довольно быстро.

* * *

Результат:

Класс 2-B, ядро — Хорикита Сузуне, оставшиеся жизни — ноль.

Класс 2-D, генерал — Ичиносе Хонами, оставшиеся жизни — десять.

Класс 2-B, генерал — Аянокоджи Киётака. Немедленно пройдите в кабинет для представителей.

Осталось времени: десять минут.

* * *

Выходит, Хорикита проиграла Ичиносе.

Их бой мог и затянуться, но, как видно из результата и продолжительности, поражение было сокрушительным.

Йоске, посмотревший на экран с места рядом со мной, глубоко вздохнул.

— Если бы я старался лучше…

— Нет, это мало что изменило бы. Хорикита не из-за воли случая проиграла с таким счетом. Удача на этом специальном экзамене может на что-то повлиять, хоть и не на многое, но номинациями можно добиться ничьи или взаимных потерь жизней. А судя по результату, Ичиносе во всем превзошла Хорикиту.

Даже если Йоске победил бы Хамагучи и Канзаки, исход этого поединка, скорее всего, был бы тем же.

— Ичиносе-сан настолько грозный противник?

— Да. Она, несомненно, самый сложный оппонент на этом экзамене.

— Понятно… Как думаешь, сможешь ее победить?

— Не знаю. Ладно, не хочу тратить время, пойду навстречу Хориките.

— Давай… Удачи.

Когда я вышел из кабинета для ожидающих и пошел по коридору, за мной увязался Рьюен.

— Уборная в другой стороне.

— А быстро она сдулась, неинтересно даже. Это хорошо, что вы не поставили ее генералом, — прокомментировал наш бой Рьюен, не обратив внимания на мои слова.

— Ты пошел за мной лишь затем, чтобы сказать это?

— Не-а. Ну, уверен, она старалась. Хотя неудивительно, что она проиграла. Ичиносе-то сейчас вроде сильна как никогда.

Он будто говорил: «Я ведь предупреждал».

— Обглодали до костей, что было ожидаемо. Как говорится, загнанная мышь кошку кусает. Не удивлюсь, кстати, если ты также закончишь.

— Что, беспокоишься за меня?

— Ха! — усмехнулся Рьюен, после чего подошел ко мне ближе. — Обидно, что не увижу своими глазами твой бой с нынешней Ичиносе.

— Ты бы лучше о себе заботился, а не о других людях.

В ответ на мой совет Рьюен снова усмехнулся и, наконец, пошел обратно в кабинет для ожидающих.

Думаю, он также понимает, что не стоит тратить много времени на болтовню со мной. Кацураги быстро расправился с авангардом и ядром, но не ясно, покажет ли он себя против Сакаянаги. Скоро, уверен, дойдет очередь и до Рьюена.

Я шел по коридору, пока не увидел плетущуюся мне навстречу Хорикиту.

Она до того погрузилась в свои мысли, что не заметила меня, даже когда мы разминулись.

— Не успела уйти, а уже возвращаешься. Я думал, ты притащишь голову генерала, — намеренно сказал я, чтобы остановить ее.

Хорикита оторвала взгляд от пола.

— Извини, — коротко ответила она, не сердясь на колкость. Вернее, у нее не было сил на то, чтобы сердиться. — Я с треском проиграла, так что пойму, если посмеешься надо мной.

— Зато ты победила авангард и ядро.

— Скорее, обе победы мне просто отдали. Здесь нечем гордиться.

Она явно потеряла уверенность в себе. И, похоже, даже не осознает, что такое неприкрытое уныние может снизить моральный дух одноклассников.

— С Ичиносе было очень трудно, да?

— Да. Намного труднее, чем я ожидала… Нет, она была на совсем другом уровне, — высоко оценила ее Хорикита. — С этими правилами специального экзамена она непобедима, у нее несравненные наблюдательность и проницательность. Я теперь даже думаю, что она победила бы и Рьюен-куна, и Сакаянаги-сан, — сокрушалась она о своей беспомощности, кусая губы.

Хорикита и раньше вела класс, борясь с огромным давлением, но это сокрушительное поражение повлияло на ее настрой не так, как обычная неудача.

В этой битве, в которой также испытывается эмоциональная устойчивость, она, бесспорно, пережила серьезный удар.

Исход специального экзамена будет зависеть от меня, генерала, но, если что-то пойдет не так, рана Хорикиты может затянуться нескоро.

— Мне жаль… Правда. Надо было отнять у нее хоть немного жизней, а я…

— Может, Ичиносе тебе победить не удалось, зато ты одолела авангард и ядро, и теперь мы в равных условиях. Ты выступила достойно.

— Но… этого было мало!

«Я хотела победить своими силами», — таким было ее невысказанное желание.

Как лидер, как человек, ведущий за собой класс, она стремится к большим высотам.

— Я должна была победить… Ради класса… — продолжила Хорикита вопреки тому, что сожаления почти сломили ее. — И не только из-за класса. Я хотела, чтобы ты признал мою победу. Я хотела, чтобы после победы над Ичиносе ты похвалил меня, сказал, что я молодец…

Хорикита раскрыла свое истинное желание, мотивацию на этот специальный экзамен. Похвала за неполную победу, я так понимаю, скорее навредила, чем подбодрила.

— Я же понимаю, какое давление на тебя оказывается. Да, ты проиграла в прямом столкновении, но ведь между вами была разница: в жизнях, в возможности выбрать предателя.

— Брось это… Какой смысл в пустом утешении?

— Извини, но это правда. Кроме того, поражение на таком состязании само по себе ценный опыт. Если столкнемся с похожим экзаменом, уверен, ты справишься лучше.

Это не было ложью.

Высокие препятствия трудны, но их важно преодолеть, чтобы продолжить путь.

— Но…

— К счастью, сейчас рядом никого нет. Не нужно притворяться. Я не видел, что у вас там происходило, но могу догадаться по твоему виду. Ты хорошо постаралась, — искренне подбодрил я, мягко обняв Хорикиту.

— ?!

Необязательно всегда строить из себя сильную и противостоять всем в одиночку. Это нормально, когда человек, признавая свои слабости, опирается на других, ищет в них поддержку.

— А-Аянокоджи-кун, ч-что ты…

Я прижал ее к себе и не отпускал, несмотря на бессильные попытки высвободиться.

— За эти два года я узнал о тебе, наверное, столько, сколько никто не узнал. Все твои сильные стороны, твои слабости.

Хорикита явно хотела высказаться, но она молчала. Я ощущал в ней, помимо тепла, внутреннюю борьбу.

— У тебя есть товарищи. Помни об этом.

— Товарищи…

— Да. В будущем, уверен, ты еще не раз столкнешься с трудностями. Но не пытайся нести это бремя на себе одной, всегда полагайся на одноклассников. Они обязательно придадут тебе больше сил, — сказал я, медленно отпустив Хорикиту, после чего отступил.

— Аянокоджи-кун… Ичиносе-сан…

Хорикита беспокоилась за исход предстоящего состязания, и чтобы ее успокоить, я мог сказать лишь одно.

— Оставь это мне. Я не позволю твоему классу проиграть на этом специальном экзамене.

Итог был определен, когда я решил участвовать. Класс Хорикиты побеждает, а класс Ичиносе проигрывает.

Помня об этом, я пошел дальше.

Вот кабинет, где ждала Ичиносе. Какое выражение лица у девушки по ту сторону двери? Да, она, может, немного волнуется, но прежде всего…

Я открыл дверь.

Как и думал, первым в глаза бросилась ее улыбка.