Вступление

Две недели пролетели в мгновение ока, и наступил день первого специального экзамена на третьем году обучения.

Утро, без двадцати восемь.

Накануне вечером Каруизава не стала бесцельно засиживаться допоздна и легла спать пораньше, благодаря чему как следует выспалась. Закончив все приготовления, она тихо вышла из общежития одна.

Свою школьную жизнь она начинала одна.

Затем в ее школьной жизни появился еще один человек.

И теперь снова была только она одна.

Со дня расставания с Аянокоджи и по сегодня Каруизаве ни разу не удалось улыбнуться. В ее сердце не нашлось даже крохотного места для радости. Подруги, в том числе Сато, делали все возможное, чтобы поддержать ее, развеселить, но привело это лишь к противоположному эффекту — грудь Каруизавы сдавливало еще сильнее. День за днем ее душа кричала от боли.

Тем не менее она не стала прогуливать и регулярно ходила в школу из чистого упрямства.

По дороге в нее Каруизава вдруг остановилась. На скамейке спереди сидел Аянокоджи и возился с телефоном.

С расставания прошло уже несколько недель, и для Каруизавы каждый прошедший с тех пор день был наполнен пустотой, однако у нее до сих пор остались сильные чувства к Аянокоджи — стоит ей увидеть бывшего возлюбленного, как ее грудь всякий раз неприятно сдавливало.

Она всегда смотрела на него, и когда их взгляды встречались, то до нее доходило: Аянокоджи совсем не жалел о расставании. Осознание этого также безжалостно сжимало сердце Каруизавы.

Но ей нужно идти.

Лучше будет, если она с гордостью скажет «доброе утро», и они разминутся. Сможет притвориться сильной, и тогда никаких проблем.

Каруизава повторяла это про себя и уже хотела было пойти, но…

— Доброе утро, Каруизава-сан.

— ?!

Отвлекаясь на сидящего спереди Аянокоджи, Каруизава не заметила приближающегося человека, и, внезапно услышав голос со спины, она от неожиданности вздрогнула.

Большие сияющие глаза всматривались в лицо Каруизавы. Длинные прекрасные, блестящие волосы, пухлые губы. Эта ученица была настолько красивой, что даже девушки невольно засматривались на нее.

— И-Ичиносе-сан, доброе…

— Вижу, сегодня ты вышла раньше обычного.

— Э? А, ну… возможно.

Каруизава только сейчас поняла, что и правда рановато вышла из общежития.

А еще она обратила внимание, что Ичиносе как будто знает ее повседневные привычки.

— Ты… знаешь, когда я обычно выхожу?

— Да. Без десяти восемь же, правильно?

— А… Да, наверно…

У Каруизавы пошел холодок по коже, когда Ичиносе ответила без колебаний. Даже она сама не знала точно, во сколько ходит в школу.

— Я заметила, Аянокоджи-кун с недавних пор часто сидит на этой скамейке.

— Вот как?.. Как много ты замечаешь…

— Есть такое. Я выхожу примерно в это время, вот и попадается на глаза. Казалось бы, просто у кого-то изменилось время выхода из общежития, а уже как будто смотришь на другой пейзаж.

Пока они говорили, мимо плелись ученики. Многие здоровались с Ичиносе, которая в ответ также здоровалась с улыбкой на лице.

Много друзей — не главное в школьной жизни. Каруизава понимала это, но она также отчетливо увидела, что за прошедшие два года они шли кардинально разными путями.

Куда не посмотри — налево, направо, вперед, назад, — везде будут друзья Ичиносе.

Не исключено, что даже одноклассники Каруизавы в классе A приветствуют Ичиносе куда теплее, чем ее саму. А еще она запросто могла представить, что связи Ичиносе распространились не только на учеников второго года, но и первого.

— Ты по-прежнему поразительно популярна, Ичиносе-сан.

— Популярна? Я всего-то здороваюсь с друзьями. Я и с тобой также поздоровалась, Каруизава-сан.

Скажи это кто другой, и почувствуется фальшь, но когда так говорит Ичиносе, то сразу хочется ей поверить. В конце концов у нее такая репутация.

— Ах, точно. Сегодня же специальный экзамен.

— Ну… да.

— И как, ты подготовилась?

— Подготовилась ли? Я сделала что смогла. А тебе, наверное, опасаться нечего, да?

— Еще чего! Я каждую секунду борюсь с огромным давлением.

Несмотря на эти слова, Ичиносе не выглядела хоть немного обремененной. По крайней мере не для стоящей рядом Каруизавы.

На этом их разговор сам собой закончился, и Ичиносе скоро должна была уйти.

— Могу я… спросить кое о чем? — вырвалось у Каруизавы, когда она подумала, что стоит просто пропустить ее вперед.

— М-м? Спрашивай, конечно, о чем угодно! А, только учти, что наши участники в малой группе и штрафные очки — секрет, об этом я ничего не скажу.

— Я н-не об этом хотела…

— А больше запретных тем нет. Прошу, спрашивай, — улыбнулась Ичиносе, ожидая вопроса Каруизавы.

— Ичиносе-сан, ты и… А-Аянокоджи-кун… встречаетесь?..

Каруизава выдавила из себя то, о чем действительно хотела узнать. Однако, боясь услышать ответ, бессознательно отвела взгляд.

Одна из возможных причин, почему Аянокоджи расстался с ней. Предположение, что он бросил ее ради другой девушки — Ичиносе.

На третьем году дистанция между Ичиносе и Аянокоджи сильно бросалась в глаза. Это не выглядело как просто дружба.

Так думала не только Каруизава, уже поползли слухи, что между ними правда что-то есть.

— Я? Нет. Аянокоджи-кун не будет встречаться с такой, как я.

Ичиносе отрицала отношения, но как-то странно. Принижала себя и возвышала Аянокоджи. Однако с какой стороны не подойди, оба как будто подходили друг к другу, и их можно даже назвать идеальной парой.

Однако Каруизаву это мало волновало. Просто поверить в ее «нет» она не могла, поэтому вновь посмотрела на Ичиносе.

— Если ты так говоришь, потому что заботишься обо мне…

— Нет, ничего подобного. Между мной и Аянокоджи-куном не такие отношения.

— Но…

В этом нет смысла. Допустим, они не встречаются, но отношения между ними точно изменились.

Вот почему Каруизава стояла на своем, готовая к тому, что ее сочтут настырной. Она больше не хотела спрашивать об этом, больше не хотела задавать этот вопрос.

Заметив искреннее желание узнать в дрожащих глазах Каруизавы, Ичиносе слегка вздохнула.

— Ну ладно. Да, как ты и думаешь, мы также не просто друзья.

— Что… Не понимаю… Так вы все-таки встречаетесь?

— Нет! Это точно.

— А-а… Понятно…

Ответ Ичиносе, хорошего человека, остался неизменным.

Значит, она действительно не врет. Каруизава подумала, что в это можно поверить. Если бы они правда встречались, Ичиносе так и сказала бы.

Но откровенно порадоваться Каруизава не могла. Ее переполнили сложные чувства.

Сейчас они, может, и не встречаются, но могут начать отношения завтра. Или вообще сегодня. А для Каруизавы это будет не что иное, как полная безнадега.

Тем не менее пока это не так, что служило небольшим утешением.

Хотя бы сейчас надежда еще сохранялась.

Она заставила себя так думать.

Ичиносе, между тем, почувствовала, как Каруизава слегка расслабилась. Она рада, что до любовных отношений не дошло, — догадалась Ичиносе.

Еще за этот разговор Ичиносе осознала, что в ней зародилось новое чувство. Оказывается, даже в ней есть эта маленькая тьма.

В прошлом году, когда она поняла, что влюбилась, Каруизава уже встречалась с Аянокоджи. Сколько же дней она думала об их отношениях и плакала от боли.

— Я все понимаю, Каруизава-сан. Аянокоджи-кун ведь такой замечательный, правда?

— Что…

— А вот чего я не понимаю, так это почему ты рассталась с таким парнем, — произнесла Ичиносе, хотя прекрасно знала, что именно Аянокоджи бросил Каруизаву.

— Я…

Каруизава не могла сказать, что это ее бросили. Но вместе с тем она не хотела давать надежду Ичиносе.

— И-Ичиносе-сан, ты разве не знаешь?.. Аянокоджи-кун, он ведь…

«Если подберешься к нему слишком близко, обожжешься», — хотела она предупредить. Но пока колебалась, заговорила Ичиносе.

— Ты хочешь сказать, что он, быть может, необычный человек? — отозвалась она, предвидя, в каком направлении пойдет разговор.

— Д-да…

Каруизава в самом деле намеревалась сказать похожие слова, поэтому, несмотря на волнение, ей оставалось только согласиться.

Она инстинктивно чувствовала, что Ичиносе немало знает о скрытой стороне Аянокоджи.

— Спасибо за совет. Или предупреждение. Но я буду в порядке.

— Почему ты так уверена в этом?

— Самой бы знать. Однако я не уверена на все сто. Ты что, уже жалеешь о расставании?

— Н-ничего… подобного…

— Правда? Мне так не кажется. «Сделай я по-другому, и тогда мои драгоценные отношения не закончились бы». Неужели ты ни разу о таком не задумывалась?

Неважно, кто стал инициатором, отношения заканчиваются в основном потому, что у людей появляются причины расстаться. И если эти разрушительные причины устранить, то, возможно, и будущее сложится иначе.

— Это всего лишь мое предположение, но скажи, вы расстались потому, что ты хотела что-то взамен?

От этих слов эмоции Каруизавы, которые она сдерживала до сих пор, начали выливаться наружу. Как смеет Ичиносе, посторонний человек, говорить тоном, будто знает все на свете?

— Взамен? И что это значит? Я никогда…

— Я люблю тебя, поэтому люби меня. Я забочусь о тебе, поэтому заботься обо мне. Я хочу давать, и я хочу брать. Только стоит не получить что-то взамен, и на душе сразу больно, грустно и обидно. Я бы сказала, это верно не только в любви, также с друзьями, семьей…

— Да о чем ты… Это же само собой…

— Для большинства — да. Но не для меня.

— Этого просто не может быть. Ичиносе-сан, ты сама… если будешь с кем-то встречаться, но наверняка захочешь что-то взамен, разве нет?

Сказать «я люблю тебя» и услышать в ответ то же самое. В этом бессмысленном на первый взгляд обмене и заключена вся любовь.

— «Кем-то»? Уж не подразумеваешь ли ты Аянокоджи-куна?

— Ч…

— Ты знаешь, не так ли, Каруизава-сан? Что мне нравится Аянокоджи-кун, — сказала прямо Ичиносе без тени смущения и страха. И после непродолжительного молчания продолжила прежде, чем Каруизава вставила слово: — Я, как бы сказать… больше даю, чем стремлюсь получить что-то взамен. Например, я с радостью помогаю всем в классе, но не ожидаю ничего в ответ. Думаю, с моими чувствами к Аянокоджи-куну тоже самое. Мне не нужно, чтобы я ему нравилась. Мне позволено его любить, и этого уже достаточно.

— Такое никто не сможет вынести…

— Я могу. Я уже говорила это, но дело не в одной любви. Мне хочется приносить пользу кому угодно, кто находится рядом. Хочется выручать, если они попали в беду. Только и всего.

Бесспорно, такова истинная природа Ичиносе. Безвозмездное служение.

— Как же…

Для Каруизавы этот момент был жестоким и удушающим.

Тем не менее, встретившись взглядом с Ичиносе, она стала уверенной кое в чем. Это поймет лишь тот, кто полюбил того же человека. И тот, кто первым встал рядом с ним.

Поэтому она не могла не спросить.

— А если…

— М-м?

— А если я… попрошу… тебя помочь мне… ты поможешь?

Под «кому угодно» Ичиносе, разумеется, имеет в виду и Каруизаву. Должна иметь в виду.

Для Ичиносе эти слова стали полной неожиданностью, ведь ей и в голову не приходило, что Каруизава попросит помощи у нее, у соперницы в любви. Немного помолчав, она мягко посмеялась.

— Извини, беру свои слова назад. Тебе я помогать не буду.

Добросердечность.

Лицемерие.

К Ичиносе не применимо ничто из этого, таков был ее новый взгляд на мир.

— У меня нет сил помочь всем.

Иногда нужно сделать выбор.

Раньше, если в помощи нуждались сто человек, Ичиносе старалась помочь всем ста. Хотя сил у нее было лишь на пятьдесят, она все равно слишком задирала планку. Из-за этого, вполне возможно, ей не удастся помочь даже этим пятидесяти.

Значит, она не станет задирать планку — изначально будет стремиться помочь пятидесяти людям. Таков новый образ мышления Ичиносе. Появились приоритеты.

Каруизава Кей просто не одна из этих пятидесяти.

— А, кстати. Я же еще не сказала тебе, почему Аянокоджи-кун начал сидеть на этой скамейке, — улыбнулась Ичиносе, глядя прямо в опущенные глаза Каруизавы. — Он ждет меня!

Не зная, как ответить на это, Каруизава только и могла, что смотреть вниз.

— И есть еще один момент. Даже если что-то и произошло между мной и Аянокоджи-куном — предположим, нечто важное, о чем постороннему не расскажешь, нечто такое, что сблизило нас, — то произошло это в тот день и в то время, когда вы уже расстались. То есть никаких конфликтов между тобой и мной, Каруизава-сан, быть не может. Да, и это значит, что нам ничто не мешает дружить дальше, верно?

Сказав все что нужно, Ичиносе пошла и окликнула Аянокоджи. Тот убрал телефон, встал и пристроился рядом с ней.

Он наверняка заметил застывшую позади Каруизаву, но ничего не сделал. Не глянул в ее сторону, не изменился в лице.

Ичиносе выглядела счастливой, когда она посмотрела на Аянокоджи.Каруизава почувствовала тошноту, свернула с дороги и спряталась в кустах. Там никто не увидит ее в таком состоянии.

Часть 1

Обеденная перемена закончилась, специальный экзамен вот-вот начнется, и в классе 3-B Рьюена преобладала напряженность.

Многие ученики почти все свое время до теста тратили на учебу — и ради себя, и чтобы не получить выговор от Рьюена. Понятное дело, каждый балл имел значение.

Тем не менее все разделяли одно желание — не оказаться среди выбранной пятерки. Ведь если выбранные ученики проиграют, то кто знает, как с ними поступит Рьюен.

Вообще-то участвующие в битве малых групп должны заранее знать, что они — участники. Но Рьюен держал рот на замке и не раскрыл даже одного человека.

Так что пока не начался экзамен, кандидатами были все.

Этот прием был жестоким, и никто не мог расслабиться.

Кацураги, следивший за успеваемостью всего класса, живо ощутил реальные улучшения за эти две недели. Да, ученики вроде самого Кацураги, Канеды и Шиины не тревожились из-за таких суровых методов: выберут их для битвы малых групп или нет, они намерены набрать как можно больше баллов для класса. Но их лица оставались мрачными, поскольку каждый понимал, что соперник, класс C, намного превосходит их.

— Итак, я объявляю пять участников для битвы малых групп, — начал классный руководитель Сакагами. Он единственный, кому Рьюен сообщил о выбранной пятерке накануне. — Первый — Ишизаки Дайчи. Второй — Ябу Нанами. Третий — Ибуки Мио. Четвертый — Кондо Реон. Пятый — Киношита Минори. Это имена пятерых представителей в битве малых групп.

Когда объявили всех участников, ученики начали переглядываться, не сдерживая эмоции.

Пускай выбор держался в тайне, но эта группа ненормальна, и ждать от нее хорошего не стоило.

Среди выбранных учеников были те, кого можно отнести к самому дну класса — те, кто, мягко говоря, плох в учебе, или кому недоставало мотивации. Отдельно стоит упомянуть Ибуки, которая в начале второго года обучения, может, и поспевала за программой, но сейчас была на уровне Ишизаки.

Вот такая группа.

Более того, среди названных не оказалось ни одного очевидно достойного ученика.

Токито отодвинул стул и направил на Рьюена все раздражение, копившееся две кропотливые недели.

— Что это за дурацкое сборище, Рьюен? Ты решил забить на битву малых групп?

Как будто в общей битве у них были шансы…

Единственный способ перевернуть ситуацию в их пользу — каким-то чудесным образом вырвать четыре победы в битве малых групп. Каждый в классе лелеял слабую надежду на это чудо.

Однако Рьюен ответил, даже не задумавшись:

— Да, решил. Что ни придумывай, тут нам не победить, и это очевидно с самого начала. Ты против?

— Против ли я? Конечно против! Нет, я тоже считаю, что на этом специальном экзамене нам не победить, действуй мы в лоб. Но разбрасываться нашими приватными баллами на штрафные очки также не вариант. Однако это же не значит, что нужно просто отказаться от сражения и хотя бы не попытаться. Ради чего мы вообще занимались, как ненормальные?

— Ради чего? Ради самих себя, не ясно, что ли?

— Да пошел ты!

Перепалки между Токито и Рьюеном уже стали частым явлением. Не обращая на них внимания, Сакагами снял очки и принялся аккуратно протирать линзы.

— Ха, тогда ответь-ка, ты сам как думаешь, мы сможем победить, если будем просто заниматься?

— Шансы есть. У них же не одни умники. Они могут бояться штрафных очков и выбрать тех, кто наберет максимум шестьдесят баллов. И если мы бы выставили Канеду и Кацураги, то даже у нас…

— В твоей идее смысла так мало, что не сойдет за идиотскую фантазию.

— Ну… Все равно, в том, чтобы отказываться от битвы в самом начале, тоже смысла нет!

— Говоришь, нет смысла? Серьезно? Как раз напротив, он есть. Сакагами, среди выбранных мною кто-то получил штрафные очки?

— Нет… Никто не получил.

Услышав это, Рьюен, почувствовав уверенность в своей стратегии, бесстрашно ухмыльнулся.

— И что с того? — спросил Токито. — Никто бы не стал назначать штрафные очки всей этой пятерке во главе с Ишизаки.

— Не в этом дело. Они не смогли увидеть мой выбор. Иными словами, не прочитали мои замыслы.

В тот день, когда произошли встреча с Аянокоджи и обсуждение стратегии в караоке-зале, Рьюен все же сказал Кацураги ничего не делать, и что они полностью откажутся от оговоренной ранее стратегии.

Прежний Рьюен бросился бы в омут с головой и все усилия направил против Аянокоджи. За что, ожидаемо, поплатился бы, попав в лапы его хитроумной стратегии.

Было очень важно остановиться на месте и понаблюдать за положением дел. Этот специальный экзамен и так не благоволил Рьюену, а еще он не мог придумать, что делать с Аянокоджи. А раз так, то бездумно идти сейчас напролом — безумство.

Он рассудил, что в этой ситуации лучше будет мыслить трезво, нажать на тормоз и сохранить за собой контроль.

И Аянокоджи не предугадал его новый подход к битве.

Он убежден, что Рьюен сделает все, чтобы победить. Что, в зависимости от решимости, атакует даже ценой накопленных денег. И чтобы превзойти его, Аянокоджи всерьез все обдумал. Однако отчаянные попытки предугадать ход привели лишь к одному: ни один из выбранных учеников не был определен.

Он не понял, что Рьюен просто откажется от боя, и бестолково мучался, перебирая кандидатов.

Заблуждение. Попробовал угадать пятерых, но не смог. Вот она, реальность.

— Рьюен, — заговорил Кацураги, — похоже, тебе удалось перехитрить оппонента в самом начале. Думаю, они все там изрядно удивились.

— Ку-ку, в конце концов тот тип не всемогущ.

Рьюен вел себя так, будто все это было спланировано, из-за чего Токито снова взбесился.

— Ну опозорился этот некто, кто у них отвечает за стратегию, ты его перехитрил, но какой будет результат? Твоя идиотская группа по большей части им лишь на руку!

— Кроме Аянокоджи.

— А что Аянокоджи? То, что он совершил безумный перевод, теперь у всех на слуху, но ты думаешь, он сможет заменить Сакаянаги на позиции лидера или что?

Токито не знал всей картины, и поэтому Кацураги добавил:

— По крайней мере так думает Рьюен. И я с ним согласен. Но нет смысла обсуждать это здесь, так что двигаемся дальше. Сейчас Аянокоджи проверяют, есть ли у него нужные задатки и качества, чтобы стать лидером. Сможет ли он разгадать планы Рьюена или нет — как раз важно.

— То есть… твоей целью было заставить Аянокоджи ошибиться?..

— Именно, — ответил Рьюен.

— Даже если это сработает на будущее, ты все равно переборщил. С таким успехом мы спокойно можем проиграть семь раз подряд и лишиться классных очков.

— Этого не будет, — усмехнулся Рьюен.

Токито не понимал, откуда такая уверенность, и щелкнул языком.

— В общей битве мы уже, считай, проиграли. Для битвы малых групп на участников без слез не взглянешь. Это полный разгром, иначе быть не может…

— Разве? Я уже прочитал, как будет думать мой соперник Аянокоджи. И если я прав, этот болван сам приперся в битву малых групп, как участник, верно?

— Да, — подтвердил Сакагами. — Пять участников класса-оппонента: первый — Аянокоджи Киётака; второй — Шимазаки Иккей; третий — Фукуяма Шинобу; четвертый — Санада Косей; пятый — Савада Ясуми. Далее, все указанные тобой сто штрафных очков применены к Аянокоджи Киётаке. Это значит, что сколько бы баллов он ни набрал, в итоге получит ноль. И если его оппонент, Ишизаки-кун, получит больше нуля баллов, полная победа им не достанется.

— Что?! Все сто штрафных на Аянокоджи?!

— А я ведь говорил. Я уже его прочитал.

Даже Ишизаки, который очень плох в учебе, не наберет ноль баллов, если только не сдаст чистый лист бумаги. И, конечно же, он так не сделает.

Другими словами, хотя бы одна победа была им стопроцентно гарантирована.

— Это что получается, я буду против Аянокоджи и смогу победить?! Р-реально?! Класс! — сказал Ишизаки.

Если смотреть только на результат, то одна победа и шесть поражений по-прежнему значат, что битва проиграна, но эта одна победа будет бесценна.

— Когда я впервые услышал об этом, — вставил слово Кацураги, — то сам был сбит с толку, но если так подумать, то решение оптимальное и позволяет избежать риски. В их выборе участников нет неожиданностей, одни ученики с высокой успеваемостью. Неизвестно, на кого конкретно они попытались назначить штрафные очки, но очевидно, что их распределили между самыми сильными у нас. Для нас это изначально была проигрышная битва.

Если столкнутся ученики примерно равных уровней, то одну-две победы можно урвать, это будет зависеть от самого теста и того, кто попадется, но их шансы все равно остались бы низкими из-за двух поражений в общей битве.

Теперь даже Токито, увидевшему состав группы-оппонента, не оставалось ничего другого, кроме как перестать жаловаться.

— Пусть наслаждаются вкусом победы. Однако стратегия Аянокоджи оказалась полностью бесполезной. Он же, наверное, еще до экзамена дал знать о своей задумке.

Ведь именно такой уровень способностей и требуется, если он, ворвавшись в класс C, хочет заполучить право быть лидером.

— Замечательно, ты опозорил его.

— Теперь классу C будет сложнее признать Аянокоджи.

Даже если в конце концов Аянокоджи станет лидером, главное, что не сразу.

Чтобы однажды победить его в идеальных условиях, Рьюену сперва нужно показать, что он способен адаптироваться и проявлять гибкость на результат. Все получилось именно так, как он и задумывал.

Часть 2

Тем временем класс A Хорикиты проходил через то же самое.

Класс 3-A против класса 3-D. Если говорить о шансах, класс Ичиносе находился в более выигрышном положении из-за количества учеников, тем не менее в общей битве класс A все еще мог победить. В битве малых групп итог может быть каким угодно, все зависит от того, как оба класса прочитают друг друга и начислят штрафные очки.

Все рассчитывали на то, что борьба будет сложной, и что победить или проиграть мог любой.

И без того напряженная атмосфера внезапно потяжелела из-за слов Чабаширы.

— К сожалению… оппонент начислил штрафные очки на троих выбранных учеников. Из итогового результата будет вычтено по двадцать пять баллов у следующих участников: второй — Ван Мэй Ю; третий — Юкимура Терухико; пятый — Коенджи Рокуске. Из указанных вами по десять штрафных получат двое: второй участник — Канзаки Рюджи; третий участник — Цубе Хитоми.

— У троих вычтут по двадцать пять?! Так много?!

Надежды нет, только так, похоже, можно обрисовать нынешнюю ситуацию. Двадцать пять штрафных очков чуть ли не уравнивают академические способности A и D.

— Они… потратили приватные баллы на штрафные очки, чтобы их массово распределить?

— Информация о том, купил ли оппонент штрафные очки и сколько именно, не раскрывается. Известно лишь то, что штраф начислен троим.

Если предположить, что они хотят начислить по двадцать пять штрафных очков десятерым ученикам, то это двести пятьдесят очков. Изначальные сто очков вычитаются, а значит, оставшиеся сто пятьдесят нужно купить, что обойдется в семь с половиной миллионов приватных баллов. И это только для десятерых участников. Слишком нереалистичная сумма.

Раз трату таких огромных денег представить сложно, то следующим на ум приходит…

— Хирата, мне, конечно, не хочется об этом думать, но… могла ли информация просочиться к ним? — предположил Судо, приняв произошедшее как данность.

— Не исключено… Но я обсуждал вопрос выбора с очень немногими. Еще с самими пяти участниками и Хорикитой-сан.

На этот раз Хорикита рассудила, что не сможет хладнокровно заняться отбором пяти участников для битвы малых групп, и доверила это право Хирате. Однако сам он не из тех, кто принимает решение в одиночку, поэтому он занял середину и обсудил пятерку с несколькими учениками. Разумеется, выбранные кандидаты — это важный секрет, о котором никому нельзя рассказывать. Они делали все возможное, чтобы информация не просочилась.

— Значит, кто-то из них и проболтался.

— Нет… Сильно в этом сомневаюсь.

— Но взгляни на тех, на кого указали! Никто бы не додумался выбирать Коенджи. Даже если стало бы известно о его участии, он же не будет всерьез браться за дело, и оппонент должен это пони… — Судо вдруг догадался об одной возможности. — Неужели ты и разболтал, Коенджи? Тебя наверняка заранее предупредили, как участника.

Коенджи никак не отреагировал на этот вопрос, но за него сразу же вступился Хирата.

— Нет, это невозможно. Одному Коенджи-куну я не сказал, что он будет выбран. Лишь упомянул, что могу его выбрать.

Хирата решил с самого начала исключить Коенджи из обсуждения с целью облегчить жизнь оппоненту.

Он рассудил, что важно пройтись по каждому, от Ике до Коенджи, и тщательно обдумать, кого стоит выбрать. И в итоге сделал вывод, что выбор Коенджи застанет оппонента врасплох. Хотя тот не слушается ничьих указаний, за прошлые письменные экзамены все же брался всерьез, если можно так сказать.

Битва малых групп — лишь часть общей битвы, то есть участникам не добавятся дополнительные вопросы. Поэтому можно было рассчитывать на то, что Коенджи получит довольно много баллов, даже если не трогать его.

Но в планы не входило, что он, еще ничего не сделав, станет целью для штрафных очков.

— Тогда как? Сколько ни думай, а другого объяснения…

Судо не хотел вступать в бой, не развеяв сомнения. Тут заговорила Кушида:

— Я не думаю, что причина в утекшей информации. Ведь они пропустили двоих. Если бы они обо всем узнали, то логичнее было выбрать всех пятерых. В чем смысл намеренно игнорировать двоих?

— Тоже верно…

— Так ты хочешь сказать, Ичиносе-сан просто угадала троих? Это как-то… — пробормотала Шинохара.

Она, как, впрочем, и многие одноклассники, изрядно удивились этому невозможному развитию: дело ведь не только в точности, но и еще в смелом назначении двадцати пяти штрафных очков.

Удивились многие, кроме одного человека.

— Сомневаюсь… что все так просто, — тихо произнесла Каруизава, будто говорила сама с собой.

— Ты о чем, Кей-чан? — спросила ее Сато с дальней парты.

— Возможно… участников вычислила не Ичиносе-сан…

Она умолкла.

Ей было невыносимо сложно назвать его имя. Из ее головы не выходил счастливый вид Ичиносе, когда они шли вдвоем сегодняшним утром.

И вот как Каруизава пришла к своей догадке.

— Это мог быть… Аянокоджи-кун, что думаете?

Их одноклассник до недавних пор.

Услышав о нем, Ике заговорил слегка раздраженным тоном.

— А?.. З-зачем это Аянокоджи? Он же теперь в классе C, какое ему дело до нас?

— Мы — класс A, и с точки зрения класса C — его враг, разве нет? — Каруизава уставилась на Ике глазами, лишенными эмоций.

В ее взгляде ощущалась странная сила, и у Ике перехватило дыхание.

— Ну… может быть…

Выслушав объяснение Каруизавы, Хирата почувствовал, что клубок распутывается.

— Возможно, так и было… Он учился с нами два года. Значит, лучше кого бы то ни было знает класс изнутри и может догадаться, кого, скорее всего, выберут. Он также в курсе, что Коенджи-кун серьезно относится к письменным экзаменам. Не удивлюсь, если он подсказал.

— Если Аянокоджи реально так поступил, то он просто отстой!.. — выплюнул Ике.

— Давайте не спешить с выводами. Произошла утечка или здесь замешан Аянокоджи-кун — это всего лишь предположения. Нам остается сражаться с тем, что у нас есть, — высказался Хирата.

Экзамен еще даже не начался, а они уже были раздавлены отчаянием.

Тем не менее им нужно победить, преодолев этот разрыв.

— Ребята, простите… Я… ничего не смогла сделать, — с сожалением и раскаянием произнесла Хорикита.

И в ней появилось стойкое отвращение к себе.

Будь она более решительна, то, быть может, все вышло бы немного иначе.

— Мы еще не проиграли. Ситуация сейчас неблагоприятна, но если не сдадимся и будем сражаться, то шансы у нас есть, — спокойно сказал Хирата, не теряя самообладания.

Нельзя позволить моральному духу упасть и навредить. Из-за тревоги они могут набрать меньше баллов…

Вскоре Чабашира объявила о начале специального экзамена.

Часть 3

Специальный экзамен, начавшийся после полудня, завершился, и через некоторое время в классе 3-D проводился классный час. Поскольку результаты не станут откладывать на следующий день, а объявят сегодня, многие ученики не унимались и заметно нервничали.

Ичиносе медленно осматривала класс, вглядываясь в лица одноклассников, и с надеждой ждала результатов. Хотя итог общей битвы оставался неясен, со штрафными очками, начисленными в битве малых групп, получилось даже лучше, чем можно было рассчитывать.

Если раньше вероятность победы составляла примерно пятьдесят процентов, то сейчас целых семьдесят. Таков был ее прогноз.

Однако она не могла расслабиться до самого конца, пока результаты не станут известны. Ведь класс Хорикиты мог преодолеть разницу из-за штрафных двадцати пяти очков и набрать высокие баллы. Или в общей битве добиться того, чего от них ждешь.

Высокие надежды, легкое ощущение беспокойства.

Но от беспокойства у учеников не осталось и следа ровно в тот момент, когда в класс вошла Хошиномия. В этой ее черте были как минусы, так и плюсы.

Еще не успела объявить результаты, а вид у нее уже расслабленный, и она едва сдерживала восторг. Итоги были очевидны для любого.

— Извините, что заставила ждать. Появились результаты специального экзамена, и я хочу объявить их вам.

— Ура! У нас получилось! — Шибата преждевременно сделал победный жест.

— Куда спешишь, я еще ничего не сказала!

— Да по вам все видно! Мы победили, мы победили!

Шибата начал пританцовывать, а выражение лица Хошиномии оставалось расслабленным.

— Шибата-кун в последнее время прямо светится от радости. Так сильно светится, что, я бы сказала, даже слепит. Как будто другой человек теперь, — шепотом сказала Кобаши сидящей спереди Иидзуке.

— Ну знаешь, его же постигла неудача в любви… — ответила та. — Чтобы не унывать, ему, думаю, приходится подбадривать себя, пусть даже в душе он не радуется.

— А-а, точно. И это повлияло не на него одного, хотя тут уже ничего не поделаешь…

— Кто бы мог подумать, что Хонами-чан просто возьмет да признается на глазах у всех?.. Э, а это что получается, она и Аянокоджи-кун теперь встречаются?

— Не знаю. Но я часто начала видеть, как они вместе идут в школу. Значит, наверное, встречаются.

— М-м… Нет, ну, Аянокоджи-кун, может, привлекателен и все такое, но как он очаровал нашу Хонами-чан? Что между ними было?

Иидзука бросила взгляд на Ичиносе и с восхищением кивнула.

— Ш-ш, не пялься на нее так, заметят ведь! Парни сейчас на взводе, их раны еще не зажили. Не надо поднимать эту тему.

— Но мне любопытно. Нельзя… спросить про Каруизаву-сан и прочем?

— Нельзя. Совсем сдурела?

— Так-так, внимание на результаты! — Хошиномия откашлялась один раз, без труда привлекая внимание расшумевшихся учеников. Затем взяла планшет и вывела итоги.

* * *

Класс A против класса D

Общая битва

Класс A — 2633 балла; Класс D — 2712 балла (✓).

ㅤ

Битва малых групп

1: Судо Кен — 66 баллов; Химено Юки — 69 баллов (✓).

2: Ван Мэй Ю — 82 балла (минус 25); Канзаки Рюджи — 75 баллов (минус 10) (✓).

3: Юкимура Терухико — 84 балла (минус 25); Цубе Хитоми — 77 баллов (минус 10) (✓).

4: Мори Нэнэ — 69 баллов (✓); Кобаши Юме — 68 баллов.

5: Коенджи Рокуске — 72 балла (минус 25); Беппу Рёта — 71 балл (✓).

ㅤ

Класс B против класса C

Общая битва

Класс B — 2327 баллов; Класс C — 2880 баллов (✓).

ㅤ

Битва малых групп

1: Ишизаки Дайчи — 40 баллов (✓); Аянокоджи Киётака — 100 баллов (минус 100).

2: Ябу Нанами — 47 баллов; Шимазаки Иккей — 81 балл (✓).

3: Ибуки Мио — 43 балла; Фукуяма Шинобу — 83 балла (✓).

4: Кондо Реон — 47 баллов; Санада Косей — 83 балла (✓).

5: Киношита Минори — 50 баллов; Савада Ясуми — 80 баллов (✓).

* * *

Оба лидера, Хорикита и Ичиносе, не участвовали в битве малых групп, потому что опасались начисления штрафных очков. Стратегия класса A была в том, чтобы смешать учеников с высокой успеваемостью и средней, плюс неожиданный выбор Судо и Коенджи.

Класс D, с другой стороны, сосредоточился на балансе — все выбранные ученики учились выше среднего.

Если судить только по результатам, то первые два класса в рейтинге проиграли, но классу D победа досталась не абсолютная. Мало кто подумает: «Мы могли бы расслабиться».

— Было страшно, но все же хорошо, что мы потратились на штрафные очки, — радостно сказала Амикура, на что Ичиносе согласно кивнула.

Для битвы малых групп они, помимо троих угаданных, начислили по двадцать пять штрафных очков Хирате Йоске и Кушиде Кикё. Им пришлось потратить в общей сложности один миллион двести пятьдесят тысяч приватных баллов. Сумма немаленькая, но если поделить ее на сорок, то на человека выйдет по тридцать одной тысяче двести пятьдесят баллов — а это уже не такая большая финансовая нагрузка. Благодаря этой победе их ежемесячный доход увеличится на десять тысяч баллов, так что уже через четыре месяца они вернут вложенное и получат еще сверху.

— Всех поздравляю! У вас получилось блестяще одолеть класс A, который нужно было победить! — сказала Хошиномия.

Хотя результат был понятен еще раньше, но как только его подтвердили, класс взорвался от восторга.

— Мы справились, Хонами-чан! Победили! Победили!

Девушки радостно заверещали после слов учителя.

— Фух, пока можем выдохнуть. Как будто гора упала с плеч! — поделилась Ичиносе со своей соседкой Ширанами и дала ей пять.

Наблюдая за счастливыми лица своих учеников, Хошиномия удовлетворенно кивнула.

— Молодцы. Я как ваш классный руководитель довольна таким результатом. Однако разрыв по-прежнему велик, так что возьмите себя в руки и старайтесь дальше.

— Кстати… Аянокоджи вроде как у них единственный проиграл, но он что, серьезно получил максимум баллов на экзамене?!

— А задачи ведь были очень сложные, нет? В некоторых я даже не поняла, что от меня требовалось…

Когда в классе раздались возгласы удивления, Кобаши и Иидзука переглянулись.

Так вот оно в чем дело-то?! — подумали обе девушки.

— Красивый парень-тихоня скрывал свои настоящие способности… Ах, Кобаши-сан, как многое это объясняет…

— Многое, Иидзука-сан… Точно… Хонами-чан наверняка знала…

Они взялись за руки и с сияющими глазами принялись раз за разом кивать друг другу, интерпретируя все по-своему.

Тем временем, не догадываясь об их разговорах, Ичиносе достала телефон и написала Аянокоджи.

[Ичиносе: Максимальное количество баллов, ничего себе! Со штрафными очками жаль, что так вышло, но я рада победе класса C. И мы тоже справились благодаря тебе, Аянокоджи-кун. Как и предполагалось, Коенджи-кун участвовал, а Хорикита-сан — нет. Спасибо тебе, правда.]

Сообщение было прочитано сразу, и также быстро пришел ответ.

[Аянокоджи: Эта победа досталась вам благодаря тому, что ты набралась смелости довериться моему совету.]

От такого скромного ответа Ичиносе невольно улыбнулась.

Однако учебный день еще не закончился, поэтому она решила не переписываться дальше и тут же выключила экран телефона.

Часть 4

(от лица Аянокоджи)

Объявив о победе класса C, Машима-сенсей вышел из кабинета. Обычно после этого ученики один за другим вставали и начинали возвращаться в общежитие, но сейчас никто не уходил.

Первым встал Шимазаки. Вернее, все остальные ждали, когда он что-то сделает.

Шимазаки молча отодвинул стул и без промедления подошел ко мне.

Несколько человек захотели посмотреть за развитием вблизи.

Выражение лица у подошедшего Шимазаки было очень суровым, это очевидно даже при беглом взгляде на него.

— Аянокоджи, ты ведь понимаешь, о чем сейчас пойдет речь? — Он указал на экран, на котором по-прежнему отображались результаты специального экзамена. — Ты промазал по всем ученикам. До чего нелепый дебют ты устроил.

— Успокойся, Шимазаки. На этом экзамене мы победили, так какая разница? — Хашимото поспешно встал между мной и Шимазаки, но тот отпихнул его.

— Что я говорил перед экзаменом? Что в этот раз выводы будем делать не по победе или поражению.

— И что ты придашь большое значение тому, как точно были назначены штрафные очки.

— Я ожидал хотя бы двоих-троих правильно определенных…

— Победителей не судят. Давай сейчас мы так и поступим, а? Согласен?

Хашимото, суетящийся с самого объявления результатов, пытался сгладить углы.

— Извини, не могу. Я намерен прояснить все прямо сейчас.

— Давай хотя бы это будет разговор между нами тремя? Нет необходимости заявлять всем о своем недовольстве.

Когда Шимазаки сжал кулаки, готовый отвергнуть это предложение, дверь в класс резко открылась. Внезапный шум привлек внимание, и в кабинете воцарилась тишина.

— Привет, я прерву вас.

В класс без стука и разрешения вошел сперва Рьюен, за ним последовали Ишизаки, Ибуки и Альберт. Привычная компания, надо сказать.

— Эй, что вы…

В класс ворвались пугающие лица, и Шимизу, сидящий на первом ряду прямо у входа, на трясущихся ногах отважно поднялся, однако высказать все в лицо Рьюену помешала огромная фигура, вставшая перед ним.

«Сиди на месте», — таким было невысказанное послание, и под давлением Шимизу погрузился обратно на стул.

Пока такая сцена разыгрывалась у входа, Савада — девушка, — мимоходом оказавшаяся возле меня, чтобы послушать разговор с Шимазаки, ненамеренно преградила путь Рьюену. Возможность уйти в сторону была потеряна, и она так и застыла, а Рьюен бесцеремонно схватил ее за плечо и отпихнул.

— Ой! — тихо вскрикнула она и распласталась на столе, положив на него руки.

Она не упала, конечно, но столь безжалостное поведение заставило класс C оцепенеть. Создавалось впечатление, что в школе, так еще на глазах у всех, вот-вот начнется драка.

— Мы тут вообще-то заняты, не видишь? Черт, иногда так не хватает второй пары рук, — сокрушался Хашимото над тем, что не мог оставить нас с Шимазаки, который сжал кулаки.

Он взглядом попросил Кито помочь, но тот, пусть и находился рядом с почти упавшей Савадой, не сказал ни слова и даже не пошевелился, а просто наблюдал за происходящим со своего места.

— Да что такое, почему у меня так мало союзников?..

Со вздохом смирения Хашимото решил в одиночку встать против Шимазаки и Рьюена.

— Я пришел взять интервью у победителя, так что убрался с дороги, — ухмыльнулся Рьюен, даже не взглянув на Хашимото, и подошел ко мне.

— Я возьму всю ответственность. Только скажи, и я пристрелю его, — прошептал кое-кто сзади, но эту чушь я пропустил мимо ушей, потому что знал: она не станет брать ответственность.

— Рьюен, без обид! Но мы сегодня заняты.

— И что?

— В смысле «и что»?.. Нет, я понимаю, что ты не послушаешь, но… А-а, да черт с тобой!

Рьюен подошел к Хашимото и проделал то же, что с Савадой, — схватил его за плечо. На мгновение показалось, что Хашимото думает ответить, но Рьюен между тем просто отпихнул его, как сделал это ранее с девушкой, и прошел мимо. Нет, Хашимото не испугался, а, скорее, посчитал, что опасно бить первым.

— Ну? Решили наконец, что ты возглавишь класс C, Аянокоджи?

— Шимазаки говорит, победа не важна, главное — сколько было правильно определенных участников в битве малых групп. Жаль, я совсем не разглядел твой выбор.

Ноль из пяти — этот факт до сих пор отображался на экране.

— Нехорошо получилось, — сказал Рьюен. — Вы победили, а атмосфера в классе гнетущая. Ну оно и понятно. Но ты же не станешь оправдываться, мол, не ожидал, что я выставлю полных кретинов?

— Кого ты кретинами назвал?!

— Э, так меня и тебя, Ибуки, разве нет? — Ишизаки указал на себя и Ибуки, как будто это было не очевидно.

— Без тебя знаю! Пусть он не оскорбляет, когда мы стоим перед ним!

— Если знаешь, зачем спрашиваешь? И мы стоим не перед ним, а сзади.

— Смысл вообще не в этом!

Ибуки сильно пнула Ишизаки под зад. Рьюен не обратил внимания на этот фарс на фоне и продолжил:

— Выходит, лидером тебя не признали? Жалость-то какая.

Хашимото, убранный с дороги, вновь вмешался, его не устраивало, что Рьюен говорил все, что вздумается.

— Не спеши с выводами. На этом специальном экзамене мы победили и неважно, что к этому привело. Теперь мы с Шимазаки и остальными решаем, как быть дальше. Правда?

«Прошу, согласись хотя бы сейчас», — взглядом попросил Хашимото.

Однако… Шимазаки был не согласен.

— Я уже говорил, на этом специальном экзамене мы могли только победить. Письменные тесты — сильная сторона нашего класса. По итогу экзамена Аянокоджи никак не оценишь. Зато это можно сделать по тому, как точно он выявил участников, или смог ли хотя бы сделать так, чтобы не выявили его самого. Что мы получили? Полный провал, и как тут оправдаешься?

И правда, даже с учетом штрафных очков суммарный балл класса C в общей битве был самым высоким среди всех классов.

— Да ладно тебе, Шимазаки, не в этом…

Хашимото хотел хоть что-то сделать и помешать Шимазаки, но его перебил Рьюен.

— Ку-ку-ку, вижу, вы и правда сейчас заняты. Судя по всему, придется отложить празднование лидерства Аянокоджи.

Поняв, что к чему, Рьюен довольно улыбнулся и отвернулся.

Хашимото тихо щелкнул языком, но он, вероятно, будет только рад, если нарушитель спокойствия уйдет.

Прояснив все для себя, Рьюен хотел уйти, и вряд ли найдется кто-то, кто влезет и остановит его.

Если не считать меня.

— Рьюен, мне кажется, или твои чувства притупились?

— А? Мои чувства?

Не понимая смысла моих слов, он остановился и, не оборачиваясь, бросил на меня взгляд.

— Если еще не понял, то давай все-таки послушаем дальше, что скажет Шимазаки?

Рьюен перестал ухмыляться и бросил резкий взгляд на Шимазаки.

— Аянокоджи, может, оставим разговор на потом, когда Рьюен уйдет? — тихо предложил Хашимото, потому что не ждал ничего хорошего от продолжения, но я отказался.

Шимазаки на мгновение оцепенел из страха перед Рьюеном, но затем медленно выдохнул и поднял голову.

— Тогда я буду говорить откровенно, Аянокоджи. Я подошел не просто затем, чтобы высказать недовольство. Да, меня многое не устраивает, но… но я подошел, чтобы сказать, что, в общем и целом, признаю тебя. Признаю тебя как лидера класса.

Шимазаки не был против, он выразил принятие.

Разумеется, Рьюен и Хашимото не видели в этом смысла.

— А-а? Что за чушь? Он не выявил никого из выбранных мною. Тебе разве не это было важно? Более того, Аянокоджи без всякой скромности сам полез участвовать в битве малых групп и получил штрафные очки. Чем заработал ноль баллов. Это стоило вам ценной полной победы.

Дело не в том, что Рьюена не просчитали, а хуже — это Рьюен просчитал все ходы. Именно поэтому Хашимото встал рядом с Шимазаки и пытался его успокоить.

— Твоя правда, если Аянокоджи не стал бы участником в битве малых групп, то, вполне вероятно, нам бы досталась полная победа. Однако… этот результат…

Шимазаки с неуверенной улыбкой вновь глянул на экран. Рьюен проследил за его взглядом, но не увидел ничего необычного.

Класс C, шесть побед и одно поражение. Эту победу Рьюен дал намеренно. Ни один ученик в битве малых групп не был выявлен, зато он раскусил, что я буду участвовать, и назначил все штрафные очки мне. Нам помешали выиграть безоговорочно.

Именно этого он добивался и в итоге добился.

Но смотреть тут нужно на другое.

— Не понимаю.

Рьюен хотел объяснений, и я заговорил вместо Шимазаки.

— Битва малых групп — ключ к победе в экзамене. Признаю, выявить участников из противостоящего класса важно. Понятно, почему Шимазаки и остальные будут оценивать именно по этому критерию. Но когда твой оппонент изначально не относится к экзамену всерьез, зачем вообще пытаться проникнуть ему в голову? Даже если понять, что ты выберешь учеников вроде Ишизаки и Ибуки, какой смысл разбираться с ними?

— Ха, в целом ты, наверное, прав. Но не в этот раз. Смысл в том, как ты определил выбранных мною учеников. Вы почти наверняка побеждаете на этом экзамене, и не имеет значения, насколько сильно ты бы ошибся. А раз так, то класс вполне себе независим и может обойтись без твоего лидерства.

— На самом деле определять нужно не глупое решение поднять белый флаг, а саму суть оппонента — твою цель как таковую. Понять, будет ли противник биться в лоб, как он будет биться, и затем адаптироваться. Вот что важно.

Рьюен не упустит удобного случая сразиться со мной.

Однако его шансы победить меня во всем, что связано с учебой, низки. Тогда встает вопрос: он вложится с целью победить или сдастся? Это-то и станет ключевым моментом. Я определил, что Рьюен откажется от победы на экзамене и будет планировать, как нанести вред своему оппоненту, то есть мне.

Этот выбор на первый взгляд кажется смелым — намеренно уступить в тех местах, где ты слаб и неумел. Настоящая битва пройдет не в апреле первого триместра, а позже, во втором или третьем триместре. Поэтому он хотел хоть и ненамного, но отложить мое становление лидером класса C. Отложить до тех пор, когда придет время этой настоящей битвы.

Но все эти решения оказались лишь пассивным способом борьбы, рожденным подсознательным страхом.

— Шимазаки, после того как ты увидел результаты, какое у тебя мнение обо мне?

— Если честно… ты крут даже больше, чем я ожидал! Я понял, почему Хашимото так полагается на тебя.

— А?

Шимазаки не упрекал меня за неверное назначение штрафных очков, а хвалил, из-за чего Рьюен нахмурился.

— Подумай, Рьюен, — сказал Шимазаки. — На этом письменном тесте ученики с оценкой A по академическим способностям, как и у Аянокоджи, набрали примерно по восемьдесят баллов, выложившись на все сто. Я, в том числе. Но он единственный, кто получил максимальный балл, превзойдя нас на голову. А ведь на тесте было несколько очень трудных и запутанных задач… Хочешь не хочешь, а остается только признать его.

Шимазаки убедился своими глазами, ведь сам мог похвастаться своей успеваемостью.

— Но это не главное. Что с того, что он сдает тесты лучше остальных?

— Нет, как раз главное. В конце концов мне… нам не нужно было знать, сможет ли он выявить участников в битве малых групп. Больше всего мы хотели узнать о его способностях. Узнать, может ли он вытянуть наш класс из бедственного положения после ухода Сакаянаги. И… выслушав объяснение, как он не обратил внимания на мои бессмысленные условия и сделал лучший выбор для класса, я снова пришел к выводу, что это-то нам и надо.

После слов Шимазаки притупленные чувства Рьюена наконец-то начали оживать.

— И дело не только в полученных ста баллах. Поразительно то, что ты, весь такой грозный, отметил как угрозу лишь его. Кто стал бы начислять сто штрафных очков одному человеку? Двадцать-тридцать очков уже было бы вполне достаточно, чтобы обеспечить себе почти полную уверенность.

Рьюен догадывался, что я буду участвовать в битве малых групп, чтобы показать себя. Поэтому решил минимизировать риск и сохранить приватные баллы.

Да, поражение его класса дорого обойдется, но он считал, что если заставить меня проиграть в битве малых групп, и лишить нас полной победы, то это пошатнет мою позицию в классе C.

«Я не позволю Аянокоджи победить. Поражением Аянокоджи я отниму у них безоговорочную победу», — с этими мыслями он назначил мне все штрафные очки. Чем выдал свою необычайную настороженность каждому, иначе говоря.

Рьюен правильно меня прочитал. Но правильно — не значит, что я этого не предвидел.

Я участвовал в битве малых групп, учтя, что проиграю, но покажу, как мне начислили невероятно много штрафных очков.

— Ты изучал меня и знаешь, на что я способен. Чего нельзя еще сказать про почти весь класс C. Они не знали, как много баллов я могу получить на этом специальном экзамене, или насколько серьезно ты будешь остерегаться меня. Я выбрал пять самых умных учеников класса C. Выбор без единого хитросплетения или, другими словами, самый непримечательный. Однако я знал, что ты подойдешь к выбору нестандартно и сосредоточишь на мне штрафные очки. Мне нужно было только принять небольшую меру предосторожности на случай, если что-то пошло бы не так. Для этого я нацелился на умных учеников, таких как Кацураги, Хиёри и Канеда. Этого уже хватит, чтобы повысить шансы класса C на победу. А потому не было смысла сидеть и пускаться в игры разума.

Даже если бы я правильно выявил нескольких участников, всех ли это убедило бы? Кто-то подумает: «Это просто случайность» или «Ему повезло». Их можно понять. Ведь невозможно идеально просчитать результат стратегии, похожей на угадывание игральной кости.

Нет необходимости идти на риск ради таких низких шансов.

И теперь неопровержимый результат постепенно доходил до всех, от Шимазаки до остальных одноклассников.

— Ты, Рьюен… и остальные ученики смотрят только на итог специального экзамена. В этом нет ничего удивительного, но я стремился продемонстрировать еще один момент: что Аянокоджи Киётака не заурядный ученик, что он способен добиваться выдающихся результатов и что такой лидер, как ты, сделаешь меня основной целью. Необязательно все сразу, но что-то из этого нужно было сделать очевидным для всех. На экране отображается мое единственное поражение в битве один на один. Но никто здесь не скажет, что я проиграл, потому что мне не доставало способностей или умений. Настолько это поражение выделяется среди прочих.

— Ха-ха, это точно. Ты наглядно показал и подтвердил, какой ты невероятный, — натянуто улыбнулся Хашимото, как никто другой наблюдавший за этим специальным экзаменом.

Не участвуй я в битве малых групп, ни до кого бы не дошло, сколько штрафных очков мне могли назначить. И именно поэтому мое участие было важно.

Рьюен со своей компанией заявились с ликующим видом, чтобы удостовериться в моей реакции. Но даже это входило в мои расчеты.

Рьюен от начала и до конца следовал моей задумке, словно шел по сценарию.

— Итак, Рьюен, ты получил, что хотел? — произнес я.

Все оставшиеся ученики класса C уставились на Рьюена, как на нежелательного гостя. Он пытался заставить меня обороняться на своем поле, но это дало обратный эффект.

— Вот оно как получилось… Меня устраивает, — сказал на прощание Рьюен и вышел из класса C.

Когда ушел последний из их компании Альберт, закрыв за собой дверь, мои одноклассники не смогли сдержать восторга. Радость при виде сбежавшего врага и не получилось бы скрыть.

— Ты стремился к такому финалу? С каких пор заработал твой план? — спросила Моришита.

— С самого начала. Сбор информации сам по себе несет мало ценности. Нужно знать, как воспользоваться ею в свою пользу. Хашимото, Моришита, вы помните наш разговор о специальном экзамене в кафе? Как двое первогодок пришли подслушать нас по указке Рьюена?

— Ага, — согласился Хашимото, — меня тогда поразило, как это ты так быстро обнаружил слежку.

— Вы откровенно обсуждали, что одобрение класса не получить без выявления двух-трех участников в битве малых групп. Скорее всего, этот разговор первогодки — или засланные головорезы, как угодно — записали и передали Рьюену. Уверен, они еще следили за Шимазаки и остальными.

Само собой, он воспользуется такой ценной информацией.

— То есть ты обернул это против него. Но… — умолк Хашимото.

— Пускай я сказал, что держу в голове сведения по всему первому году, но Моришита сомневалась насчет того, что они правда следовали указаниям Рьюена. Так?

— Да, — подтвердила она, — мне показалось, что не хватает обоснованности.

— Я кое о чем не упомянул. С начала учебного года и по день, когда объявили специальный экзамен, у меня был человек, который кружился возле первогодок.

— Кружился? Кто? — спросил Хашимото.

— Рьюен ожидаемо будет внимательно следить за теми, кто в классе C собирает информацию, включая тебя, Хашимото. Любой неосторожный шаг приведет к тому, что наши намерения раскроют. Но в другом классе есть кое-кто, кто легко поладит с кохаями, за короткое время заработает их доверие и непринужденно выудит информацию.

— Ичиносе Хонами?.. — произнесла Моришита.

— Именно. Несколько первогодок видели и слышали, как ученики из класса Рьюена приходили на их параллель, и те соглашались сотрудничать за предложенные деньги. Они еще не в таких отношениях, чтобы заступаться друг за друга. Однако это дало доступ к информации, которую обычно трудно заполучить.

— И поэтому ты был уверен, что те двое пришли подслушивать, — указала она.

Когда части пазла одна за другой соединялись, картина становилась все более отчетливой.

— У союза есть много разных плюсов. Ичиносе с готовностью прислушалась к моим подсказкам, что и привело к тому, что она смогла победить класс A. Именно благодаря сотрудничеству мы могли обмениваться информацией, доверять ей и использовать. Итогом стала победа над двумя верхними классами и сокращение разницы на сто очков.

На глазах у двух людей, глядевших с восхищением, Шимазаки, который уже разделял радость с друзьями, протянул руку.

— Аянокоджи… Добро пожаловать в класс C.

— Ага. Позаботься обо мне.Когда я пожал руку Шимазаки, ко мне начали подходить одноклассники, чтобы также пожать руку.

Часть 5

— С-слушай, Рьюен-са… хмпф!

Выйдя из класса, Ишизаки хотел окликнуть Рьюена, но Ибуки заткнула ему рот, и они оба остановились.

Рьюен шел дальше один, даже не заметив их отставание.

С самого начала он… да и весь класс знал, что это будет тяжелое сражение. Сражение, в котором у них, можно сказать, нет и шанса на победу, если они просто возьмутся за учебу, в чем были слабы.

Поэтому Рьюен стремился заполучить преимущество на будущее, но не победой, определенной правилами, а опозорив Аянокоджи, что позволило бы отложить его становление лидером. Но этот замысел был разбит вдребезги. Аянокоджи видел его насквозь.

Полный провал. Он, если можно так выразиться, сражался с ветряными мельницами. Вообразил себе врага по своему усмотрению и посчитал, что на экзамене тот применит изощренную стратегию. Но в реальности все оказалось совсем не так.

Аянокоджи не сделал ничего из ряда вон выходящего и все же умудрился показать свою экстраординарность классу и даже параллели. Набрал максимум баллов, когда никто столько не получил. Полным набором штрафных очков показал, что враг больше всего остерегается именно его. И предвидел, что Рьюен с ликующим видом ворвется в класс.

Хотя нет, именно это и есть действия из ряда вон выходящие.

— До чего же гадкий тип…

В конце концов Аянокоджи прочитал его модель поведения и ход мыслей. Предусмотрел и его приобретенную гибкость мышления.

Рьюен бессознательно ударил кулаком о стену коридора. Тело подало сигнал, что эмоции сдержать не удастся, если не причинить себе боль, не наказать.

Разница в классных очках сократилась, но они все еще лидировали. Если следующий специальный экзамен будет проверять не академические способности, то шансы на победу у них есть...

А есть ли?

Проиграет сейчас, значит победит потом. Проиграет и потом, значит победит в следующий раз. Последняя победа за ним — этой веры он придерживался до сих пор. И он вновь начал сомневаться.

— Тц…

Самодовольство, чрезмерная уверенность, надменность. Рьюен думал, что уже давно оставил все это позади. Но на деле он проиграл, вырыв могилу самому себе.

— Неужели в одиночку мне не победить?..

Он вспомнил разговор с Сакаянаги, которая ушла из школы несколько недель назад. И не осознавая этого, сделал шаг в длинный, темный туннель.