Глава 3 — Мир, Фестиваль и Правда

— Герой? Это значит, разрубать холмы, быть завоевателем.

— Разрубать холмы? О чем ты?

Перед их недоверчивыми глазами Воин в черной броне заявил:

— Будь то замок или гигант, его надо разрубить. Если ты не можешь этого сделать, не смей называть себя рыцарем, сопляк.

В глубинах лабиринта, на далеком 36-м уровне, воин одним ударом разрубил босса этого этажа, известного как «Темный Король Руин». Глядя на располовиненое тело, мужчина фыркнул:

— Ты позволил Серой Ведьме Альфии уговорить тебя прийти сюда? Я всегда считал тебя недалеким, но оказалось, ты безрассудный дурак, который даже не ценит собственную жизнь.

Раздраженный собственной неспособностью преодолеть тот холм, он последовал за ним в лабиринт.

Он знал, что тот Воин — один из лучших мечников среди последователей Зевса и Геры. Хотя это было безрассудное решение, он принял его с намерением изучить его технику. Он хотел ощутить этот «сокрушительный удар» всеми своими чувствами, поэтому последовал за ним, отправившись в самоубийственное путешествие, которое едва можно было назвать совместным походом.

В конце концов, когда я был на грани смерти, Воин невредимым достиг величественного белого дворца и одним ударом разрезал пополам одинокого гиганта. Это был необычайный поступок, настолько разрушительное движение, что любой предыдущий удар казался лишь легким прикосновением.

— Зачем становиться настолько сильным? — спросил он, с дрожащими губами.

Ответом был вздох, полный разочарования. Из щели шлема Воин бросил взгляд, полный презрения:

— Насколько же ты глуп?

«Мы авантюристы, а это место — «Город Героев».

Было очевидно, что нужно делать, словно это было нечто совершенно естественное:

«Нужно рубить холмы, разрушать замки и, в конце концов, охотиться на великих зверей. Вот и всё».

Для него всё было тренировкой. Даже те дни в лабиринте были лишь фрагментами более крупной миссии. Он заявлял, что эти техники существуют исключительно как средство для победы над тремя великими зверями. Именно в этот момент он осознал, насколько внушительна была фигура, несущая на себе желания нижнего мира. Его собственный бой, вызванный личными эмоциями, показался ничтожным в сравнении.

— Я показал тебе всё, запомни это, — сказал мужчина, словно предлагая пустяковую плату.

— У тебя и у этого кабана есть талант. У гнома, эльфа и полурослика другие роли: пронзать, стирать или сокрушать. Но истинный акт разрубания — в руках вас двоих.

Затем, ни в чем себя не сдерживая, он заявил:

— Попытайся украсть у меня. Если сможешь овладеть моей техникой, я сожру тебя. Это станет моей силой, необходимой, чтобы рубить тех зверей.

Воин был ненасытен. Собственный голод толкал его за любые пределы, видя даже тех, кто овладеет его техникой, как пищу для достижения новых высот.

Герой — это завоеватель. 

Тот, кто выбирает продвигаться по безжалостному пути завоевания, готовый использовать всё и всех ради уничтожения великих зверей.

Зевс и Гера воспитали героев, которые были не более чем завоевателями. В конце концов, тот воин смог разрубить одного из трех великих зверей. Однако он не был свидетелем того легендарного удара, который покончил с «Королем Земли». Он услышал лишь рассказ кабана, который говорил скупыми словами:

— Это был удар, достойный завоевателя. Высшая техника, но настолько жадная, что она запечатала его судьбу. Было очевидно, что он никогда больше не обнажит меч.

Зрелище героев, уничтожающих «Короля Моря», вскоре после этого запечатлелось в его глазах.

Герой — это завоеватель, и в конце этого пути завоевания ждет гибель.

Наследие, которое должно быть продолжено.

Наследие, которое должно быть передано.

Холмы, замки — всё должно быть разрублено, чтобы наконец столкнуться с оставшимся драконом. Сияние той высшей техники не должно угаснуть. Потому что эти чертовы герои, эти завоеватели, несомненно сказали бы:

«Дерзайте превзойти даже гибель, малявки!»

Вот такое жестокое наследие оставили герои — учение, рожденное из их образа жизни.

***

— Выездная практика — существенная составляющая обучения. Это один из ключевых элементов системы образования «Школьного округа».

Она заключается в посещении места, являющегося предметом изучения, и проведении практических исследований, а не в зависимости от вторичных источников, таких как книги или документы. Информация собирается из первых рук и доставляется обратно в «Школьный округ» для всестороннего обсуждения и анализа.

Как сказала бы Микото: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

В настоящее время мы проводим эту Выездную практику, идя по равнинам далеко от Орарио и «Школьного округа».

— Зачем проводить Выездную практику в это время года?

— Я знаю только, что это часть занятий, как сказал Профессор Леон…

Я шёл рядом с Ниной, которая несла большой рюкзак, трясущийся при каждом шаге. Несмотря на моё предложение помочь, она вежливо отказалась, напомнив мне, что я уже помог ей в Подземелье, и теперь её очередь нести снаряжение.

Зимнее небо кажется высоким и ужасно ясным. Хотя случайный ветер холоден, голубое небо и зелёные поля настолько спокойны, что я почти расслабляюсь.

Для Нины, которая не знает всех обстоятельств, должно быть странно и тревожно, что мы проводим Выездную практику в такое время, несмотря на то, что сейчас происходит в городе. Ну, я и сам мало понимаю в этих обстоятельствах…

Может ли эта Выездная практика быть тем «приключением», о котором говорил Мастер Леон?

— У меня есть «тема исследования», которую мне нужно изучить во что бы то ни стало. Сейчас это имеет наивысший приоритет, для меня. Не волнуйтесь, я успею к началу Фестиваля.

Профессор Леон, шедший на шаг впереди нас, кажется, заметил наши беспокойные взгляды. Нина испустила вздох облегчения, услышав его ответ.

Как член «Школьного округа», она не могла оставаться равнодушной к «Фестивалю Городских Состязаний Орарио-пиада».

— Профессор Леон, куда мы теперь направляемся? — спросил я, воспользовавшись случаем, чтобы продолжить разговор.

Высокий мастер, чья безупречная осанка была очевидна даже сзади, продолжал смотреть вперёд.

— На север, — ответил он.

«На север?..»

Наш курс, оставив Орарио позади, действительно был на север. Слева от нас, на северо-западе, возвышались внушительные горы Беор, а на северо-востоке, справа от нас, едва различался огромный хребет — горы Арв, известные как священные пики эльфов. Издалека эта величественная горная цепь простирается бесконечно на север. Что могло быть в этом направлении?

— Ну, хотя удалиться от суеты и насладиться природой неплохо, давайте воспользуемся случаем, чтобы по дороге немного поболтать, — Профессор Леон говорил, не останавливаясь, тоном, который казался почти естественным для человека его профессии.

Я заметил, как Нина, шедшая рядом, спокойно и без напряжения выпрямила спину.

— Что вы считаете незаменимым сокровищем? Неважно, объект это или концепция, — продолжил он.

— Со… сокровище? Ну… — пробормотал я, несколько смущенный.

— У этого вопроса нет единственного правильного ответа, — пояснил Профессор Леон, словно предвидя мою реакцию. — Отвечайте так, как считаете, основываясь на своём опыте.

Он легко улыбнулся, его выражение лица отражало искреннее удовольствие. Во время моего короткого пребывания в «Школьном округе» я понял, что Профессор Леон любит взаимодействовать с учениками задавая им вопросы. Поэтому я серьёзно размышлял, несмотря на сомнения, и в конце концов, после долгих раздумий, мы с Ниной ответили в унисон:

— Встреча с кем-то… — сказал я неуверенно.

— Связь с кем-то, достойным моей преданности! — заявила Нина, твёрдо подняв руку.

Профессор Леон улыбнулся и глубоко кивнул.

— Великолепно. Вы оба цените существование других — это нечто существенное для человечества, как социального вида. Если бы у меня здесь был оценочный лист, я поставил бы вам высший балл.

Я почувствовал облегчение от удовлетворительного ответа, но Нина не успокоилась и, словно это была часть обычного спора, задала ему ответный вопрос.

— Каким будет ваш ответ, Профессор?

— Это простой ответ, почти банальный, но для меня это время.

Профессор и мы остановились, встав рядом. Перед нами расстилался широкий зелёный склон. Находясь на самой его вершине, у наших ног простирался крутой и опасный, но в то же время впечатляющий склон. Неприкосновенная равнина колыхалась на ветру, украшенная цветами, цветущими даже зимой. Вдали двигались маленькие тени, вероятно, монстры этого региона.

— Чтобы что-то взрастить, нужно время. Даже отношения, о которых вы упомянули, тоже требуют этого, — объяснил Профессор Леон, наблюдая за пейзажем.

Это была правда. Как семена встреч, которые я упомянул, так и ростки уз, которые ценила Нина, нуждались во времени, чтобы расцвести. Время, возможно, было универсальным сокровищем, равномерно распределённым и неразрывно связанным со всем.

— Время, как мы знаем, не бесконечно. Каждый прожитый миг невозвратим… Однако, осознавая это, мы часто тратим его впустую, что нередко приводит к непоправимым последствиям. 

Тон Профессора Леона стал серьёзнее: «Не тратить впустую сокровище, которое есть время». Возможно, это была одна из философий, поддерживающих его убеждения.

Пока я погружался в его слова, Профессор Леон повернулся к нам с игривой улыбкой.

— Короче говоря, я хочу сказать, что… у нас не так много времени.

— Э?

— Если мы не поторопимся, «Орарио-пиада» закончится раньше, чем мы осознаем. Так что теперь мы пойдём немного быстрее.

Прежде чем мы успели среагировать, Профессор Леон взял рюкзак Нины и взвалил его на одно плечо.

— Нина, за кого ты предпочитаешь держаться? За меня или за Рапи?

— …!?.

Пока я пытался понять вопрос, Нина, которая, кажется, уловила его смысл, тут же покраснела, словно цветок, мгновенно распустившийся. Она посмотрела на мастера слева от себя, затем на меня справа, и после нескольких переглядываний, опустила голову и робко ущипнула меня за рукав формы.

— Э? Что… что это значит?

— Ах, молодость! — воскликнул Профессор Леон, произнеся фразу, достойную богини Идунн.

Не дав нам времени что-либо осмыслить, Профессор Леон понесся вниз по склону.

— Что?!

Это был склон, крутой как утес, но он пересекал его, как крылатый лев, за которым невозможно было угнаться, если только не бежать изо всех сил.

— Нина!

— Д-да! О-очень приятно…!

С раскрасневшимся лицом Нина схватилась за мою руку. Подняв на руки и прижав её к себе, мы помчались вслед за Профессором. Твёрдо ступая, отталкиваясь в воздух, мы бежали, как ветер, вслед за удаляющейся на полной скорости фигурой рыцаря.

***

«Х-а-а-а-а! Добрый день всем! За этот захватывающий эфир снова отвечаю я, Ибрис Арчер! Уже знакомый — Господин Комментатор! Но на всякий случай, позвольте объяснить, я член Семьи Ганеши, под псевдонимом «Взрывающийся Огонь…». Взрыв пламени, пылающего, как адский огонь преисподней! Так вопит эта огненная магия, когда горит во всем своем великолепии. Я так взволнован, что буду снова вести трансляцию, спустя столько времени, после Великой Войны Семей!»

«Я — Ганеша-а-а-а! Я здесь, чтобы всё объяснить!»

С этими двумя мощными и шумными голосами, звучащими под ясным небом, Орарио погрузился в эйфорию, хотя и несколько вынужденно.

Сцена: круглая арена «Амфитеатр»

«Превратите свою волю в мечи! Превратите своё знание в посохи! Венценосите свои неудачи! Вместе с кубком и источником знания! Приложи максимум усилий, округ!»

Расположенный в восточной части города, этот колизей вмещает до 50 000 зрителей. Однако в настоящий момент не все присутствующие — жители Города Лабиринта. В одной из частей трибун сидела группа, одетая в элегантную белую форму и бордовые галстуки. Хотя ее численность была менее десятой части от общего числа зрителей, она сильно выделялась.

С других трибун авантюристы непрерывно выкрикивали насмешки:

— Какая наглость прийти сюда, сопляки из «Школьного округа»!

— Мы раздавим вас и отправим обратно в школу плакать!

На что студенты отвечали вызывающе:

— Какие вы грубые и дикие!

— Мы победим вас, но соблюдая правила и на сцене!

Крики наполняли атмосферу напряжением, в то время как студенты, как настоящая группа поддержки, готовились подбадривать своих в предстоящем соревновании.

«Напряжение на арене настолько сгустилось, что его уже можно потрогать! Но, пожалуйста, авантюристы, ведите себя прилично! Каждый раз, когда вы себя так ведете, общественное мнение о нас резко падает!»

«Я — Ганеша-а-а-а!»

«Ну что ж, давайте оставим наши заботы в стороне и дадим старт долгожданному городскому фестивалю состязаний: Орарио-пиада!»

Этим объявлением оглушительный крик заполнил амфитеатр и распространился по всему Орарио. Те, кто не смог попасть на арену, собрались в тавернах, на площадях и главных улицах, наблюдая за событиями через «Зеркала Богов». Даже в «Школьном округе», расположенном в порту Мерена, студенты, не присутствующие на месте, собрались перед плавающими зеркалами, чтобы болеть за своих.

Зрителями были боги, авантюристы, студенты и мастера — все с нетерпением ждали начала соревнования.

Члены «Семьи Гестии», сидя на своих местах, были охвачены тревогой, обсуждая свои опасения.

— Неужели противостояние между Орарио и «Школьным округом» действительно начнется?

— Да, но где Белл? Даже госпожа Гестия не может дать нам ясных ответов…

— Успокойся, Лили. Я уверен, что он снова куда-то вляпался.

— Вельф, ты же создал магический меч! Может, ты что-то знаешь?

— Не могу я оставаться спокойной! Я чувствую, что что-то происходит!

Пока Гестия была занята продажей «Джагамару-кунов» на прилавках, а Рю временно работала в «Хозяйке плодородия», оставшиеся члены не находили себе места.

Тем временем в кабине трансляции:

— А теперь, чтобы официально открыть мероприятие, я представляю особого гостя: господин Гермес, представитель праздничных богов! Проходите!

— Спасибо, Ибрис! Теперь позвольте мне быстро рассказать вам об этом фестивале: «Орарио-пиада» состоит из пяти раундов между представителями Орарио и «Школьного округа». Тот, кто выиграет три раунда, станет победителем, а проигравший должен будет выполнить все условия, предъявленные победителями. Мероприятие продлится шесть дней, так что приготовьтесь насладиться им по полной! Так же, этот фестиваль предоставлен вам нашими спонсорами, то есть нами, Божественным Советом Денатус!

После своего объяснения Гермес с озорной улыбкой добавил:

— Но хватит слов! Пришло время объявить команды и перейти к первому раунду!

С фейерверками, озаряющими небо, на сцену поднялись представитель студентов Алиса и авантюрист, вынужденный участвовать, Ройман, который держал в руке флакон с лекарством для желудка.

// проверить кто взошел на арену

Под сияющим взором любящих развлечения богов начался «Фестиваль Городских Состязаний Орарио-пиада».

***

— Й-а-а!

С криком Нины сверкнул её длинный посох, оставив «светящийся след». Это «механическое оружие», изготовленное в «Школьном округе». Его специфическое название — «Вар Де-Анимстиль». На острие посоха, где расположен нефритовый кристалл, в части, напоминающей лезвие алебарды, появилась полоса магического света толщиной примерно в 3 сантиметра. Посох мага превратился теперь в «длинное древковое оружие». «Механическое оружие», заточенное и усиленное магией, с легкостью разрубило «Серого Волка».

— Гваа-а!

— Вау, ты можешь сражаться и в ближнем бою?!

— Всё благодаря урокам Профессора Леона!

Во время походов в Подземелье с «Третьим отрядом» Иглин и остальные всегда хотели быть в авангарде, поэтому я видел Нину только в роли поддержки. Но она такая же ученица «Школьного округа», как и они. Даже учитывая, что наземные монстры имеют меньший потенциал, чем те, что водятся в Подземелье, её навыки достаточно хороши.

Улыбнувшись Нине, я направился к другому «Серому Волку». Одолев его, я посмотрел на другого участника нашего отряда.

— Массовое появление Серых Волков… нет, скорее организованное движение.

Однако снова мне не удалось увидеть его бой.

Вокруг Профессора Леона, который только что вернул свой меч в массивные ножны, лежал круг из поверженных монстров, разделенный на две части. Он завершил поединок за считанные мгновения.

«Айз говорит, что он определённо 7-го уровня».

Когда я впервые услышал это, то не мог поверить своим ушам. Но теперь у меня не осталось сомнений. Несмотря на то, что он не является частью Орарио, этот рыцарь, превосходящий даже Айз и её группу, внушает мне благоговейный страх и любопытство, которые я не в силах подавить.

— Эм, Нина… насколько хорошо ты знаешь Профессора Леона? — спросил я, пока мы занимались остатками монстров после боя.

Наклонившись друг к другу, я пробормотал как можно тише:

— Знаешь, из какой он страны или не человек ли он с кровью какого-нибудь легендарного рыцаря?

— Человек? Профессор Леон — гном.

— Э?!

Неожиданный ответ заставил меня вскринуть.

— Г… гном? Как Иглин? Такой гном?

— Ну да, такой…

— Н-но Профессор Леон высокий, у него длинные руки и ноги, у него не густая борода, и он не смеется «Гахахаха!», попивая пиво!

В своем замешательстве я выпалил почти оскорбительное замечание, полное предрассудков о гномах. Простите, гномы всего мира!

Нина странно посмотрела на меня, но вскоре рассмеялась.

— Родители Профессора Леона… его отец, и мать — полугномы.

— Полугномы?..

— Помнишь уроки по истории рас, которые мы вместе брали?

Видя моё замешательство, Нина подняла указательный палец и с энтузиазмом объяснила:

— Мы изучали «доминантное наследование», верно? У гибридов человека и получеловека есть скрытые характеристики обеих рас. Допустим, человеческий ген — 1, а гномский ген — 2.

— Ах… да, кажется, что-то припоминаю.

Нина продолжила, объясняя так, словно учила младшего брата:

— Если у двух полугномов рождается ребёнок, возможные комбинации генов — 1-1, 1-2, 2-1 и 2-2.

— …Значит, 25% вероятности, что родится человек (1-1), 50% — что будет полугном (1-2, 2-1), и ещё 25% — что родится полный гном (2-2), верно?

— Верно!

Благодаря её объяснению урок стал возвращаться в мою память.

— Профессор Леон родился в семье полугномов, но есть одна важная деталь, о которой стоит упомянуть, — осторожно произнесла Нина, украдкой взглянув на Профессора Леона, который с тревогой осматривал окрестности. — Дети гибридов могут унаследовать человеческие черты, которые не являются типичными для полулюдей, такие как высокий рост или длинные конечности.

— …!

— Это происходит крайне редко, но, несмотря на то, что Профессор Леон — гном, его рост и пропорции тела выглядят как у человека. Это настоящее генетическое чудо.

Услышав об этом уникальном феномене, я наконец осознал.

Профессор Леон, без сомнения, истинный гном. Его статус должен предполагать высокие показатели силы и выносливости, однако его внешность унаследовала типичные человеческие черты. Это не зависть или что-то подобное, но фраза «высокий и сильный гном с длинными конечностями» звучит так несправедливо, что это почти похоже на шутку.

— К-кстати, возможно, у гибридов с людьми тоже могут рождаться дети. Например, если полуэльф женится на человеке, то вероятность рождения ребёнка, который будет наполовину человеком, а наполовину эльфом, составляет 50 на 50!

— Э? Ах, да, думаю так и есть.

По какой-то причине Нина добавила эту информацию, краснея от смущения, но я просто кивнул и посмотрел на Профессора Леона.

Монстры были уничтожены, и теперь он смотрел на север. Его фигура была слишком внушительной, чтобы ассоциировать её с гномами. Хотя Профессор Леон — гном, это не меняет моего к нему отношения. Однако я не могу не задаваться вопросом, как человек может стать таким правильным, благородным и восхитительным взрослым, как он.

— Вы двое. Извините, что прерываю вас, но возьмите оружие в руки. Приближается другая группа монстров.

— !

По зову Профессора Леона мы оба быстро встали.

Монструозная тень, видимая только глазам 7-го уровня, вскоре появилась и в поле нашего зрения. Мы с Ниной переглянулись и, кивнув, приготовились к следующему бою. 

С тех пор как мы оставили позади Город Лабиринтов Орарио, мы сражались один раз.

Четырежды мы сражались, неся Нину на руках.

Семнадцать раз — с тех пор как небо сменило цвет с голубого на серое.

В общей сложности мы сражались с наземными монстрами бесчисленное количество раз.

— …

— Что происходит, Рапи?

Нина, которая, наверняка, встречала больше наземных монстров, чем я, в своих путешествиях, с удивлением смотрела на меня, пока я молча смотрел на тела поверженных чудовищ.

Я единственный, кто чувствует эту «странность»?

«…Мы встречаем всё больше и больше монстров».

В начале пути их было всего несколько. Но спустя полдня количество боёв удвоилось, как по частоте, так и по числу монстров.

«Это поверхность. Нет смысла сравнивать с Подземельем. И всё же…»

Мои чувства притупились после стольких сражений в Подземелье, и я едва могу вспомнить, как часто монстры появлялись в моей родной деревне.

Это считается нормой на поверхности?

«Поэтому Нина и не спрашивает? Или, возможно, это просто совпадение?»

И всё же… это кажется мне странным.

Словно исследуя глубины Подземелья, враги не перестают появляться по мере нашего продвижения. Это явление стало более очевидным по мере того, как мы шли дальше. То есть, чем больше мы идём на «север», тем больше монстров появляется.

— Что там на севере? — пробормотал я себе под нос тоном, который Нина не могла расслышать.

Профессор Леон молча смотрел на меня, ничего не говоря.

***

«Первый раунд «Фестиваля Городских Состязаний Орарио-пиада»! Дуэль Магов! И победитель — Профессор «Школьного округа»! Из «Класса Бальдера», уровень 5, Малик Алфорт!»

Под чистым голубым небом на круглой арене Орарио, Амфитеатре, раздавались дружные возгласы и крики.

— Мы справились!

— Профессор Малик! — кричали студенты, полные эмоций.

В центре боевой арены красивый эльф, одетый в мантию мага, махал рукой шумным трибунам, полным учеников. Студентки, приветствовали его с ещё большим пылом.

— Вот так так! Мы проиграли первый бой дня.

— Хотя нет ни «Семьи Локи», ни «Семьи Фрейи»…

— Несмотря на то, что противником была Нелнатти, чудо-маг из «Семьи Хатор»…

— Хотя она занимает второе место в рейтинге «Лучших Магов» и третье в рейтинге «Самых милых Эльфиек»…

— Наша Нерти…

Шёпот продолжался, пока группа богов и авантюристов оплакивала поражение своей фаворитки. Несмотря на достижение 5-го уровня после последней Войны Семей, и радость, которую она тогда демонстрировала, теперь она лежала без сознания на сцене.

— Ну, она потихоньку старалась ещё со времён богов Зевса и Геры, но в итоге оказалась проигравшей своей эпохи. Эта смуглая девушка цвета пирамиды, которая отчаянно пытается скрыть свой истинный возраст, притворяясь шестнадцатилетней, — не более чем фальшивка.

— Нерти всегда будет нашей вечной юной девой! Не смейте её оскорблять!

— Замолчи, пока я не наложил на тебя проклятие, глупец!

«О нет! Это уже похоже на религиозную войну между богами Орарио!»

Настроение достигло предела, и споры переросли в массовую драку между представителями различных фракций. Зрители из Орарио с разочарованием и негодованием наблюдали за катастрофическим финалом, высказывая комментарии о сцене, на которой лежала побежденная тёмная эльфийка.

— Вот почему нужно было с самого начала отправить «Семью Фрейи»!

— Они всё ещё в городе, верно? Было бы проще простого, если бы мы взяли «Магический Посох Белого Духа Хильдслейва»!

— Этот ангелоподобный садистский эльф снёс бы их всех!

— Проклятый нахал!

— Работай!

— Оскорбляй меня!

— Топчи меня!

— Каурус Хильд!

— Гья-а-а-а-а!

Расстроенные поражением, они начали оскорблять могучих воинов Эйнхерии, которые не могли участвовать из-за правил. Однако загадочный порыв молний с миллиметровой точностью поразил источник оскорблений. Невероятная точность и способность слышать всё заставили авантюристов и богов побледнеть, закрывая рты руками и дрожа. С тех пор никто не осмеливался жаловаться на могучих воинов Эйнхерии.

В уголке трибун Микото с напряженным выражением лица наблюдала за происходящим и слегка откашлялась перед тем, как заговорить:

— Не сражаясь всю жизнь в Подземелье, достигнуть 5-го уровня… Какими тренировками они достигают этого?

— Должно быть что-то большее, чем просто суровые тренировки. Возможно, они прошли через испытание другого типа, отличное от Подземелья.

— Испытание другого типа? — спросила Лили, нахмурившись, пока Харухиме и Вельф добавили:

— И где находится такое испытание?

Хедин, который слышал даже эти разговоры, свысока смотрел на круглый амфитеатр. Белый эльф Малик, заметив наш взгляд, поднял глаза и посмотрел в направлении, куда ушли неизвестные, никем не замеченные, ребята.

— Не кто иной, как Школьный округ, подавил разрыв на севере вместо Орарио, — пробормотал Хедин.

Позади него Альфриг и четверо братьев Гулливеров, держа «Джага Мару-куна» в руках, также молча смотрели на север. Вскоре усиленный голос Ибриса разнесся по колизею, где все еще царили возбуждение и уныние.

— Первый раунд «Фестиваля Городских Состязаний Орарио» окончен, спасибо за ваши усилия! Следующий представительский бой будет через два дня, и это будет «Большая Групповая Битва»! Пожалуйста, страстно обсудите будущее представительских боев, пока идут приготовления!

***

Наше путешествие продолжалось, а по обеим сторонам от нас возвышались горы: Беор на западе и Алв на востоке.

Профессор Леон, возглавлявший наш отряд, мчался вперед, за ним бежал я с Ниной на руках. Его стремительный бег и львиная грация внушали спокойствие и уверенность, создавая ощущение защищенности. Мне было достаточно просто следовать за ним, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Время от времени на нашем пути возникали монстры, и Леон останавливался, чтобы сразиться с ними. Он тщательно следил за тем, чтобы ни один из врагов не ускользнул к ближайшим деревням. Именно тогда я наконец смог оценить его мастерство владения мечом.

Удар был настолько стремительным и мощным, что не поддавался описанию. В тот момент, когда он выхватил меч, всё вокруг словно остановилось.

Его удары отличались от стиля «Иай» Рю — они были невидимыми, молниеносными и сокрушительными. Каждое движение, от взмаха меча до возвращения его в ножны, было превосходно! Это была техника настоящего рыцаря, внушающая не только уважение, но и непоколебимую уверенность.

Даже если враг падет под его мечом, он сделает это с честью.

«Я разрублю тебя на части».

Эта мысль, доведенная до совершенства, была основой его стиля.

Впервые я осознал, что значит быть абсолютно уверенным в каждом ударе. В то же время я заметил, что идеальный удар профессора Леона превосходил даже абсолютную защиту Оттара. Именно так я воспринял этот «абсолютный удар».

— Мой меч? С «того дня» я ни разу не отводил взгляд и не забывал о цели, размахивая своим мечом... Могу лишь сказать, что это привело меня к текущему моменту.

Во время короткого перерыва я не смог сдержаться и задал ему вопрос. Мастер Леон ответил мне искренне, не утаивая ничего.

На самом деле, всё, что делал Мастер Леон, было очень простым и упорным — он, без устали, повторял это миллионы, возможно, миллиарды раз.

В этот момент моё уважение к нему стало еще глубже. Как у ребенка, который мечтает о героях.

— Рапи, есть ли что-то на западе?

— Да, там находится деревня, где я вырос. Она напоминает мне о доме.

— Правда?! Это твоя родина? Я бы хотела туда съездить! Ну… не сейчас, а когда-нибудь…

— Ха-ха-ха, возможно, когда-нибудь, когда мне удастся собраться с мыслями.

Путешествие продолжалось, а я не мог отвести взгляд от Мастера Леона. Каждое его движение притягивало меня, словно магнит.

Прошло всего два дня с тех пор, как мы покинули Орарио, и вот уже горы Беор скрылись из виду, уступив место живописным горным хребтам. Отсюда равнины были не видны, но я не мог не смотреть в сторону далёких гор, чувствуя щемящую ностальгию в сердце.

Не прошло и года с тех пор, как я покинул родную деревню. Посещение могилы моего дедушки казалось таким далёким.

Оторвав взгляд от горизонта, я обратил внимание на священные горы востока — хребет Алв, простирающийся на север. Возможно, именно там, на краю этих гор, находится цель «Выездной практики», о которой упоминал Мастер Леон. Эта мысль пришла мне в голову, когда я посмотрел на его фигуру, шагающую впереди.

***

Прошло три дня с тех пор, как мы отправились в путь. Небо оставалось серым, а облака не рассеивались. Казалось, что эта серость никогда не закончится.

— …Это… что?..

И вот, на нашем пути на север, перед моими глазами предстало первое «впечатление». Это был комплекс руин, мертвый город, место, где не осталось и следа человеческой деятельности или смеха. Только море обломков.

— Этот город… Нет, наша академия не смогла его защитить.

Мы прошли между обрушившимися стенами и вышли на то, что когда-то было главной улицей. Профессор Леон говорил это, не меняя выражения лица.

— Когда мы получили призыв о помощи, академия была занята на востоке, сражаясь с захватчиками и монстрами. Я решил отправиться один, чтобы исправить ситуацию, но, увы, опоздал.

— Что здесь произошло?

— Появился дракон. К тому времени, как Финн и члены Семьи Локи прибыли, половина местных жителей уже вознеслась на небо.

— Как же так?

— Дракон был уничтожен Финном и его группой. Однако с тех пор все поселения к северу от этого места исчезли. Кроме одного племени… Люди были вынуждены бежать на юг, покидая родные земли со слезами на глазах.

Услышав этот холодный и беспристрастный отчет, я затаил дыхание.

Мертвый город своим безмолвным присутствием говорил о том, что реальность не обманывает.

— Эльфы из деревни Фаначе, соратники «Белого Льда», — единственные, кто остался в близлежащем лесу, чтобы следить за любыми изменениями. Они готовы первыми принять на себя удар и доставить сообщение в Орарио, если что-то произойдёт, — произнесла Нина, опуская глаза.

Реальность «севера», которую невозможно было игнорировать, становилась очевидной.

Эту сцену… я уже видел раньше. Не в жизни, а в учебных материалах.

На уроке «Дискуссия о Конце» в Академии, магическая проекция показывала изображения: сожжённые деревни, разрушенные эльфийские поселения, рухнувшие города и бесчисленное количество беженцев.

Изображённые на тех слайдах были невероятно похожи на то, что я теперь видел перед собой.

Профессор Адлер тогда объяснил, что такие сцены не исчезают, потому что существуют могучие существа, которые спускаются из «определённого места». Да, из «определённой долины».

— Скоро стемнеет. Сегодня мы заночуем здесь.

— Профессор Леон, это же…

— Спасибо за беспокойство обо мне, Белл. Но я не могу отвести взгляд от этого города. Я не хочу повторять те же ошибки. Прежде чем раскаяние того дня угаснет, я должен запечатлеть его ещё глубже в своём сердце.

— Профессор Леон…

— Прошу простить мне, мое упрямство.

Профессор Леон, не отрывая взгляда от города, обернулся ко мне и, словно упрекая себя, покачал головой.

— Я не хочу навязывать вам свои идеи. Скажите, что вы сами об этом думаете?

— Я согласен разбить лагерь здесь. Это место защитит нас от ветра и дождя, и оно лучше, чем лес, где мы не знаем, когда может появиться монстр.

— …Я тоже согласна.

— Тогда, если нет возражений, приступим. Нина, поищи место для костра. Рапи, собери дрова. Я постараюсь сделать постель более удобной, чем на земле в лесу.

Профессор Леон и Нина начали действовать, получив четкие указания. Я, немного поколебавшись, решил последовать за мастером.

— Мастер Леон, насчёт того, что вы упомянули раньше…

— Хочешь дополнительный урок, Рапи?

— …Да.

— Понимаю. Ты действительно можешь стать отличным учеником.

Эти слова, которые я слышал и раньше, были сказаны без тени иронии.

Затем мастер с редкой лёгкой улыбкой добавил:

— Но быть мрачным перед учениками — это недостаток, не так ли? С точки зрения богов, таких как Господин Бальдер, я, возможно, ещё не достиг зрелости.

— Ах, нет, нет же! — я попытался утешить его, хотя мои слова были не совсем уместными. — Моя семья… то есть мои товарищи всегда говорили, что они предпочитают видеть рядом с собой человека, который не боится показать свои слабости и иногда может быть небрежным, а не идеального. Так что…

Впервые я заметил удивление на лице Мастера Леона.

А затем он рассмеялся.

— Ха-ха, понимаю. Я возьму это на заметку. Не знаю, идеально ли «человек с недостатками» подходит на роль учителя, но это стоит обдумать.

Его смех, мелодичный и искренний, наполнил комнату. В то же время моё лицо залилось краской от смущения.

«Почему я всегда говорю такие неуместные вещи?» — мелькнула у меня мысль.

— Тогда, Рапи, пойдём вместе… справлять нужду на улице? — предложил он.

— Что-о-о?! — вырвалось у меня.

— Разве не ты говорил, что иметь недостатки — это номарльно? Моя «изначальная природа» ведь довольно небрежна, — продолжил он с улыбкой.

— Не могу в это поверить… — пробормотал я, ошеломлённый.

— Ух ты, оказывается, быть учителем не так-то просто, Рапи, — заметил он с лёгкой иронией.

Эта внезапная близость сильно смутила меня, но Мастер Леон, казалось, наслаждался моментом. Выказывая лишь небольшое беспокойство, он одновременно позволял мне увидеть его собственные слабости.

Учитель должен быть справедливым, но иногда ему приходится подстраиваться под каждого ученика. С кем-то он может быть строгим и требовательным, а с кем-то — более дружелюбным и расслабленным.

Но так он не может быть одинаково справедливым для всех. Это как будто он разрывается между тем, чтобы помочь ученикам с их проблемами, и тем, чтобы быть учителем.

Мастер сказал, что это трудно, и я понял, что он имеет в виду.

— Может, это и трудно, но то, что вы сейчас так откровенны со мной... Это делает меня счастливым, — сказал я искренне.

Мастер Леон остановился и посмотрел на меня с улыбкой на лице. Он протянул руку и потрепал меня по волосам.

Мне казалось, что я разговариваю со старшим братом или с близким другом. Это было тёплое и немного щекочущее чувство.

Когда я поделился своим ощущением, Мастер Леон снова улыбнулся, прищурив глаза, и приложил палец к губам, как бы говоря мне:

— Пожалуйста, не упоминай об этом при ученицах.

— Почему? — спросил я.

— Однажды, кто-то увидел, как я погладил по голове одну из учениц. После этого ко мне обратилась целая толпа студенток с просьбой сделать то же самое.

Я громко рассмеялся, услышав его ответ.

— Хорошо, возвращаясь к нашему разговору. Возможно, это уже не мнение учителя, но…

— Да…

— «Тот, кто не учится на своих ошибках, обречён вечно повторять их». Это моё убеждение. Путь, который человек проходит, не исчезает. События, произошедшие в жизни, оставляют след… Только сам человек может оглянуться назад и найти в них смысл.

После прогулки по городу в поисках полезных материалов мы вышли на площадь, которую я хорошо знал. Это место напомнило мне о царившем здесь когда-то ужасе: полное опустошение. Не осталось ни зданий, ни укрытий — лишь обломки. 

— Я думаю, это место очень важно для того, чтобы мы могли заглянуть в будущее, — сказал мастер Леон, остановившись и созерцая линию горизонта.

— Что здесь произошло? Что сейчас происходит в мире? — спросил я.

Я уже догадывался, каков будет ответ, но хотел услышать его от мастера Леона. Мне хотелось перестать быть учеником, который «считал, что понимает», и стать тем, кто столкнётся с истиной как активный участник.

— Продолжим наш путь. Думаю, будет лучше, если ты сам все увидишь. Позволь мне продемонстрировать тебе фрагмент «конца».

Пункт назначения нашей «выездной практики» был совсем близко.Скоро мы поймём истинное значение этого «приключения».

***

Всплеск эмоций на поле битвы.

— Мы захватили флаг противника!

— Да!

— У нас получилось, Люк!

Ликование студентов разнеслось по месту, которое когда-то было ареной войны.

Мы были на руинах старого замка Шрим.

Более полугода назад это место стало свидетелем напряженного противостояния между Семьей Гестии и Семьей Аполлона в ходе военной игры. Теперь же оно превратилось в импровизированное поле битвы для второго раунда фестиваля «Орарио-пиада».

— Да-а-а-а! Хотя седьмой отряд и обошёл нас, мы всё же выиграли, и это самое важное!

— Мы справились. Мы действительно внесли свой вклад в общую победу.

— С Ниной и Рапи мы могли бы стать лучшим отрядом. Хотелось бы, чтобы они увидели, как я проявил себя, прямо как «Отважный Герой»!

Даже «Третий отряд», известный как худший в Академии, не остался в стороне от элитных команд. Иглин, Реки и Крис разделяли эйфорию студентов, их боевая форма была слегка повреждена, но они были полны удовлетворения.

— Однако… они были слабыми, честно говоря.

— Точно! Их координации была никакущая, в сравнении с нашей. Мои приказы были невероятны!

— Когда именно ты отдавал приказы? Впрочем, похоже, это правда, что семьи Орарио не ладят.

Иглин, переключившись в свой «режим принца», вздохнул, осматривая разрушенный лагерь противника.

Авантюристы Орарио лежали в изнеможении, их фигуры выражали полное истощение.

Даже зрители, наблюдавшие за трансляцией в «Зеркале Богов» в Орарио, были охвачены волнением.

Комментатор Ибрис эмоционально выражал свои мысли, в то время как бог Ганеша принимал забавные позы. Гермес, почетный гость, с искренним восхищением аплодировал победителям.

Граждане и авантюристы, присутствовавшие на колизее, не могли сдержать своих эмоций:

— Как же стыдно проиграть этим юнцам!

— Вы уже дважды проиграли, идиоты!

— Что с вами случилось?

— Не возвращайтесь в Орарио!

— Какое жалкое зрелище вы здесь устроили! Мой Орарио…!

— Заткнись, Ройман!

Условия участия во втором раунде «Большой Групповой Битвы» таковы: в ней могут принимать участие только последователи 3-го уровня и ниже. Чтобы победить, необходимо не просто одолеть врага, а захватить его флаг на территории противника. Эти правила были установлены Божественным Советом Денатус, чтобы обеспечить справедливое участие не только первоклассных авантюристов и мастеров, но так же фракций и отрядов среднего и низкого уровня.

Однако, как вы можете видеть, результатом стала блестящая победа «Школьного округа». Они разработали тщательно продуманные и дерзкие тактики и ловушки, что привело к сокрушительному поражению Орарио. Оскорбления в адрес плавающего в небе «Божественного Зеркала» сыпались с такой интенсивностью, что Лили и остальные зрители были вынуждены зажать уши, чтобы не слышать их.

— Мор-р-р-д!

— Проклятые сопляки... Каждый из вас по отдельности не представляет ничего особенного, но когда вы начинаете действовать сообща, происходит что-то непонятное!

Гайл, Скотт и Морд, участники «Большой Групповой Битвы», осознали, что эти слова были адресованы им. Они потирали свои ноющие тела или с трудом передвигались. Эти трое, что отчаянно пытались достичь 3-го уровня, накапливая «Экселию», рухнули изможденные на обломки.

— Хотя, честно говоря... даже особого желания не было.

— В «Войне Фракций» хотя бы было благое дело...

— Да, а теперь...

Апатичные голоса Гайла, Скотта и Морда звучали один за другим.

— Эти сопляки из школьного округа невыносимы, но... если Гильдия получит по заслугам, меня это совсем не расстроит.

— К тому же, ждать чего-то вроде «Войны Фракций» снова... невозможно.

— Без «Кроличьей Лапки» нет шансов.

Все трое делились своими самыми сокровенными мыслями, словно лишившись всякой мотивации и цели. Для них «Война Фракций» была почти чудом.

Представить, что авантюристы с сомнительной репутацией могут работать сообща, преодолев разногласия между фракциями, было почти невозможно. Они не были похожи на «идеальных детей» из школьного округа.

Единственной причиной, по которой это единение произошло, было то, что их врагом стала Семья Фрейи. Высокомерие этой богини достигло предела, но, самое главное, потому что он, этот юноша, был в центре всего.

Морд прекрасно осознавал это, хотя никогда бы не признался в этом вслух.

— И всё же, мы уже дважды проиграли. Если Орарио потерпит поражение… это будет унизительно, не так ли? — сказал Гайл, смотря на чистое небо и, почёсывая затылок.

Морд перевёл на него взгляд, и на его грубом лице появилась хитрая ухмылка.

— Не беспокойся. Наверняка он уже в пути…

С внутренним трепетом он мысленно вернулся к образу «Самого быстрого новичка», «Кроличьей Лапки».

***

— !

В тот миг, когда я увидел это, меня охватило второе по силе впечатление с начала нашего путешествия. Оно было даже более ошеломляющим, чем при виде разрушенного города.

— Стена больше, чем у Орарио…

Когда вершины горы Алв, родины эльфов, остались позади, под почерневшими облаками появилась эта огромная стена. Каменное сооружение значительно превосходило по высоте и толщине стену Орарио. Внушительная, она тянулась без перерывов с запада на восток.

— Она разрушена?..

Перед нами, на участке примерно в 50 метров, стена, казалось, была уничтожена, словно её растоптал великан.

В окружении огромных беспорядочно разбросанных обломков я молча осматривал как колоссальное сооружение, так и разрушение, обрушившееся на него.

— Это так называемая «Великая драконья стена». Она была создана, чтобы отделить зону обитания человечества от негостеприимных земель, начинающихся дальше к северу. Это «Великий барьер».

Я был в полном ошеломлении, а профессор Леон, приложив руку к стене, начал свой рассказ:

— Это сооружение было возведено при участии Орарио и множества других фракций, включая Семью Тора. Это поистине грандиозное строительство.

Профессор, двигаясь к обломкам, оставшимся после видимого разрушения на севере, обернулся и посмотрел на меня.

Словно марионетка без собственной воли, я последовал за ним вместе с Ниной. Мы прошли через проход, образованный обрушившейся стеной, и оказались на другой стороне… по ту сторону «Великого барьера».

Перед нами раскинулась опустошённая пустошь, окрашенная в неопределённый оттенок между чёрным и фиолетовым.

— Эта стена простирается от самого западного до самого восточного края континента, — произнес Леон.

— С одного конца до другого?..

— Именно так. Это был грандиозный проект, начатый около 900 лет назад в ответ на повторяющиеся «Набеги Драконов». В настоящее время строительство и ремонтные работы продолжаются, а завершение всё ещё не предвидится.

Я был в смятении, но, несмотря на это, проследил за его взглядом, устремлённым на восток.

Как он и говорил, «Великая драконья стена» простиралась до самого горизонта, словно граница между севером и югом континента.

Этот пейзаж действительно создавал впечатление, что барьер достигает края света.

«Так, значит, эта стена отделяет северные земли от остальной части континента?» — подумал я, представляя карту мира в голове, чтобы подтвердить свои догадки. Орарио находился на самом западном краю континента, точнее, на северо-западе, на высокой широте. Оттуда мы продвигались на северо-восток, и то, что ждало нас впереди, казалось… концом севера. Местом, от которого человечество веками старалось отделиться.

— Профессор Леон, что там, впереди?

— «Драконья долина».

Наконец, я услышал название того, о чем уже догадывался.

— Это последняя из трёх великих миссий. Миссия, которую не смогли завершить ни бог Зевс, ни богиня Гера: «Чёрный Дракон». Эта стена была возведена, чтобы защитить мир от его тёмного конца.

— Это все последствия его нападения?

— Нет. «Дракон Апокалипсиса» всё ещё заперт. Те земли населяют «малые драконы».

На мгновение я подумал, что разрушения — дело рук Чёрного Дракона, но, к счастью или к сожалению, я ошибался.

— «Драконья долина», как следует из её названия, служит убежищем для драконов различных видов. Помимо «Чёрного Дракона», там выжили и другие древние драконы.

— Вот оно что!

— Именно эти малые драконы и представляют угрозу. Хотя они различаются по силе, но, каждый раз, спускаясь из долины, они сеют хаос и разрушения. Именно поэтому «Великий барьер» до сих пор строится, несмотря на то, что прошлу уже более 900 лет.

Причина была очевидна: на барьере виднелись глубокие следы от когтей наступающих драконов.

Я быстро обернулся, чтобы рассмотреть разрушения позади нас — следы отчаянной битвы с силами зла.

— Дракон, который пробил этот участок стены, был тем же самым, что разрушил город, через который мы прошли.

— !

— Это было мощное существо, сравнимое с 5-м или даже 6-м уровнем. Хотя драконы такого калибра появляются нечасто, эту стену они преодолели с легкостью.

Дракон, обладающий силой, сравнимой с 5-м или 6-м уровнем… Подобных существ можно встретить только в глубинах Подземелья или среди Монстров-Рексов.

Я слышал различные упоминания о «Драконьей долине»: предупреждения Гермеса и других богов, рассказы о «Черном Драконе», даже на занятиях в Школьном округе об этом упоминали.

Но теперь, когда я увидел все это своими глазами… Угроза, которая все еще существует в мире, оказалась гораздо страшнее, чем я мог себе представить.

«Как я мог подумать о том, что мы живём в мире…? Это была правда нижнего мира».

Проблема нападений драконов с севера, люди и полулюди, вынужденные покинуть свои дома, и бремя, которое ложится на Орарио с «Тремя великими миссиями авантюристов» — всё это проносится в моей голове, словно в калейдоскопе.

То, что раньше казалось мне далёким и неважным, теперь сливается в единую линию, рисующую холодную и суровую реальность. Обломки разрушенных защитных барьеров словно смотрят на меня, осуждая моё невежество.

— Рапи, ты уже несколько раз казался немного растерянным. Особенно из-за того, что монстров было так много, не так ли?

— Нина…

— Это уже было известно всем в нашей группе. На этом континенте, чем ближе к северу, тем чаще встречаются монстры. Всякий раз, когда драконы долины ревут, монстры в ужасе бегут на юг…

Нина, которая до этого хранила молчание, развеяла сомнения, накопившиеся у меня за время этого путешествия. Увеличение числа монстров при приближении к северу было неслучайным; они тоже были вынуждены покинуть свои дома. Даже они испытывают страх перед эхом рычания самых могущественных драконов, доносящимся с далекого севера. Подобно людям, они в ужасе бегут прочь.

— Говорят, что в последние годы проблема нападений драконов стала особенно серьезной. Во время наших миссий мы сами неоднократно посещали затронутые районы, где сталкивались с драконами вместе с нашими профессорами.

— Ты имеешь в виду Иглина и других?

— Да, хотя нам и доводилось вступать в прямые схватки с драконами долины лишь пару-тройку раз. Обычно нам доставались самые слабые из них, а более крупные... с ними разбирались профессора. Мы же могли лишь наблюдать за происходящим издалека, находясь в безопасном месте.

В то же время я осознал нечто важное. Теперь я понимаю, почему Нина и остальные студенты Школьного округа так сильны. Хотя им и не хватает опыта в глубинах Подземелья, многие из них быстро достигли новых уровней. Профессора Школьного округа, включая Профессора Леона, обладают силой, сравнимой с фракциями Орарио. Это происходит потому, что они постоянно сталкиваются с живыми испытаниями, которые выходят из «Драконьей долины».

— И всё же… Мне было страшно. Настолько сильно, что я чуть не сбежала. Драконы долины… они ужасны.

Дрожащая рука Нины, прижатая к груди, отражала страх, который она всё ещё испытывает. Казалось, она говорит от имени всех тех, кто продолжает страдать.

— Повреждение этого защитного барьера было проигнорировано из-за относительной близости Орарио. Сейчас приоритетом является ремонт и строительство барьеров к востоку от гор Алв.

Услышав это, я осознал, как мало времени и ресурсов у нас осталось. Чувство вины усилилось.

«В случае экстренной ситуации авантюристы Орарио будут направлены для решения проблем в этот регион.

Нижний мир в опасности, он продолжает искажаться. А я проводил дни, преследуя свои мечты, погружаясь в глубины Подземелья, не замечая, как за пределами огромных городских стен раздаются крики о помощи».

Как я мог быть настолько наивен и безразличен к происходящему?

— …У нас действительно есть время на что-то вроде этого «Городского фестиваля»?

Тяжесть раскаяния и реальность, стоящая передо мной, заставили меня произнести эти слова. Профессор Леон, услышав их, обернулся и улыбнулся.

— Я рад это слышать.

— Э?

— Сам факт того, что ты осознал правду мира и хотя бы немного изменил свой образ мышления, делает эту «Выездную практику» поистине ценной.

Профессор Леон продолжал улыбаться, а я поднял голову.

— Рапи, я не собирался терзать твою совесть или упрекать тебя. Я просто хотел, чтобы ты знал. Чтобы смог использовать это знание для опрделения своего пути.

— Моего пути?..

— Да. «Преодолевай недопонимание, постигая суть. Человеческое общество — это серия таких процессов». Это то, что я всегда говорю своим студентам.

Взглянув на барьер, а затем обратив свой взор на север, Профессор Леон продолжил:

— Преврати свои сомнения в уверенность, найди свою цель и оцени своё нынешнее положение. Речь не о том, что ты должен или обязан делать, а о том, что бы ты хотел делать. Найди свой ответ.

Профессор Леон уверенно зашагал вперед, оставляя позади опустошенный мир на пути к «Драконьей долине». Хотя я не мог понять, зачем Профессор Леон хотел привести меня туда, я осознавал, что должен следовать за ним.

— Рапи, — раздался позади меня нежный голос, и чья-то рука мягко коснулась моего плеча.

— Не стоит винить себя за то, чего ты не знал, хорошо?

— Нина… но…

Она покачала головой, прерывая мои слова.

— Рапи… хотя ты и не осознаешь этого, ты уже стал силой для Нижнего мира.

— Что?..

Нина изменила тон, обращаясь уже не к студенту Рапи, а к авантюристу Беллу.

— «Самый быстрый кролик в мире»… Хотя некоторые знают Белла Кранела только по слухам, они всегда мечтали о тебе. Каждый раз, когда ты становишься сильнее, они думают, что пришёл герой, и это дает им надежду.

Глаза Нины сияли, когда она рассказывала о том, как эти слова звучат в городах и странах по всему миру.

— И не только ты, но и другие авантюристы Орарио, которые продолжают развиваться. Мы все еще надеемся на вас. На свет, который вы нам показываете. На то, что на этот раз вы сможете преодолеть темный конец…

«Мир жаждет героев».

Слова, сказанные Сир на «Мосту героеев», я впервые смог осознать, только пережив этот опыт.

— …Пойдём.

Нина, улыбаясь, протянула мне руку, и я больше не мог сомневаться.

Вместе с ней мы последовали за рыцарем на север. Не ради искупления, а чтобы своими глазами увидеть, что находится на краю мира.

***

— У них получило-о-о-ось! Они смогли! В третьем раунде фестиваля пара из Орарио одержала победу над соперниками из Школьного округа в парной битве! Наши герои Ильта и Шакти Фарма-а-а-а — это настоящая гордость для нас!

— Я Ганеша-а-а-а-а-а!

— Ах, эти ребята, моя гордость, моя любимая семья!

— Мы прервали череду двух поражений подряд! Да-а-а-а! Ильта, капитан, я буду следовать за вами всю свою жи-и-и-изнь!

Прошло уже два дня с момента второго раунда, известного как «Большая Групповая Битва». Теперь, чтобы восстановить справедливость, третий поединок состоялся на стадионе Школьного округа.

И вот, наконец, Орарио смог одержать победу. Даже поддержка зрителей не смогла переломить ситуацию в Академии.

— Этого не может быть…

— Не могу поверить, что Профессор Миранда проиграла!

— Это же «Палуза, Рыжий Леопард» и «Анкуша, Посох Бога Слона»! Сильнейшая гвардия Орарио!

Это поражение на домашней арене, а не на вражеской территории, оказало огромное влияние на студентов.

В этот раз событие освещали только комментатор Ибрис и аналитик Ганеша, так как студенты запретили участвовать Гермесу.

В центре стадиона гордо стоял Ильта, победивший двух профессоров Школьного округа, гордо выпятив грудь. Шакти, напротив, едва ли проявлял интерес, закрыв глаза.

Увидев эту сцену, студенты наконец осознали, с кем они имеют дело. Они были авантюристами, обладающими самой могущественной силой в мире, которые постоянно бросают вызов самому опасному и жестокому Подземелью Нижнего мира.

— Ура-а-а-а! Теперь у нас одна победа и два поражения!

— Отличная работа!

— Эй, гвардеец, извини, что считал тебя помехой все это время!

Авантюристы, которые наблюдали за происходящим с трибун, затаив дыхание, разразились праздничным настроением. Напряженная атмосфера, которая была похожа на похоронную, полностью рассеялась, и возгласы начали разноситься по всему амфитеатру.

— Но раз Анкуша вышел сейчас… кто будет следующим?

— Люди Локи в экспедиции, а бывшие члены Семьи Фрейи не могут участвовать…

— Тогда остаётся только Семья Гестии, верно?

— Неужели настанет очередь этого мальчишки?

В ожидании следующего поединка в воздухе витали сомнения. Даже такие люди, как Морд, начали надеяться на появление некоего авантюриста.

***

К северу от «Великой Стены» простиралась суровая земля, которую можно было описать не иначе как «землю смерти». Скалы и почва были опустошены, а небо — было мрачно-серым и чёрным, лишенным солнечного света. Всё вокруг было сухим, без капли влаги. Это негостеприимный край, где человеческая жизнь казалась невозможной. В воздухе ощущался явственный привкус токсичности, и не было видно ни единого признака жизни. Земля была изранена, покрыта трещинами и сплющена.

Профессор Леон заметил, что в древности окрестности Орарио были похожи на эту мертвую землю. Согласно записям, мир того времени, где монстры правили на земле, море и в воздухе, был немногим лучше ада.

По пути мы столкнулись с группой летающих драконов. Их способности различались, но один из них обладал силой 3-го уровня. Когда я заметил эту деталь, по моему телу пробежал озноб.

Хоть мы и находимся на поверхности, сражения здесь все равно требуют навыков и снаряжения, эквивалентных навыкам продвинутого авантюриста, который сталкивается со средними или низкими уровнями Подземелья.

Я сражался, защищая Нину, и побеждал каждого дракона, который пытался позвать подмогу. Я не мог позволить никому из них пересечь «Великий барьер».

Профессор Леон заметил, что нам не повезло. Даже в обычных условиях встретить таких сильных драконов было редкостью. Однако он также предупредил, что если это продолжится, драконы могут с легкостью пересечь границы.

«Черная пустошь». Так называют этот регион, который простирается от «Великой драконьей стены» до «Драконьей долины». Даже в эпоху богов это было чрезвычайно опасное место, напоминающее человечеству о конце и разрушении.

Мне казалось, что моё сердце бьётся в такт неприятной мелодии этого места, наполненного отчаянием.

— Сегодня мы разберём лагерь здесь, — сказал Профессор Леон.

Его слова прозвучали в самом сердце леса, окружённого чёрными, словно пепел, скалами. Группа остроконечных скал, выглядящих неестественно, служила надёжной защитой от ветра. Решение Профессора было верным. Однако затхлый, словно наполнный миазмами, воздух, который преследовал нас с момента нашего появления в «Черной пустоше», был невыносимым. Ощущение было такое, будто мы постоянно вдыхали медленный яд. Обычные люди, вероятно, серьёзно заболели бы и не выжили, просто находясь в этой области.

— Меня зовут Ааруве — Рагриэл Кришайм!

Благодаря очищающей магии Нины, окружающая территория стала чище, и мы наконец смогли найти подходящее место для отдыха.

Профессор Леон и я, оставаясь настороже, наслаждались трапезой.

Нина выглядела очень уставшей. Она всё ещё была на 2-м уровне, что значительно усложняло её пребывание в этом опасном месте. С тех пор как мы вошли в «Чёрную пустошь», она не может расслабиться. Поначалу она пыталась сопротивляться, но когда мы уговорили её лечь, вскоре она тихо засопела.

Даже ночью небо оставалось чёрным. Облака не пропускали ни солнечный, ни лунный свет на эту землю.

— Профессор Леон…

— Что такое?

Этот скалистый лес мог быть древним археологическим памятником, построенным в далёком прошлом. Пока я смотрел на группу скал, потерявших свой цвет и форму из-за бушующих зедсь ветров, и размышлял об этом, я обратил свой взгляд на Профессора Леона, который сидел по другую сторону костра.

— Всё ли будет в порядке, если Орарио… авантюристы продолжат так жить?

— Ты задумался об этом, увидев, в каком ужасном состоянии находится мир?

— …Да.

— Ты думаешь, что мы больше не сможем вернуться к нашей повседневной жизни?

— …Я не знаю. Но я чувствую, что мы не можем продолжать в том же духе…

Чем больше я узнавал о реальности Нижнего мира, видя все своими глазами, а не со стороны, тем сильнее меня охватывало чувство кризиса и неотложности.

Я не уверен, что способен спасти мир, если вдруг решу встать на его защиту. Однако пока я нахожусь в Орарио, я не должен игнорировать причины, приведшие Нижний мир в такое состояние, и обязан что-то предпринять относительно драконов уже сейчас.

Это чувство, которое начало зарождаться в глубине моего сердца, заставляло меня действовать.

Профессор Леон, освещенный пламенем костра, пристально наблюдал за мной, словно пытаясь разгадать мои мысли.

— То, что ты начинаешь замечать вещи, которые раньше не замечал, — это хороший знак. Это свидетельствует о том, что твои знания расширяются. Студенты из Школьного округа, которые также были свидетелями мировых несчастий, часто испытывают чувство безотлагательности, подобное твоему, и склонны спешить в жизни.

— Значит ли это?..

— Однако есть и факт, что спешить не следует.

— Не следует?..

— Вот именно. После того как бог Зевс и богиня Гера были побеждены пятнадцать лет назад, за нами больше никого нет.

— !

Я сразу понял, к чему он клонит.

— Если мы потерпим неудачу в следующей миссии — победе над «Чёрным Драконом», нет никаких сомнений, что человечество не сможет оправиться. Свет надежды, который мы возвращали пятнадцать лет, будет потерян, и на этот раз мы погрузимся в отчаяние, что приведет к концу света. Чтобы избежать этого, и авантюристы, и мы должны тщательно подготовиться.

Провал в одной из великих миссий нижнего мира: «Триада Поручений Авантюристам». Профессор Леон продолжал объяснять, что последствия тогда были слишком серьезными.

— «Герои» пятнадцатилетней давности были невероятно сильны и грандиозны. Поэтому их гибель оказалась слишком болезненной. Настолько болезненной, что мир, казалось, застыл и погрузился в бездействие.

Мы не должны повторить эту ошибку.

Профессор Леон говорил с глубоким чувством и убеждением, как будто он был живым свидетелем той эпохи. У меня было множество вопросов, которые я хотел задать ему, но после долгих колебаний я решился на следующий:

— Профессор Леон, вы были знакомы с «героями»? С семьями Зевса и Геры?

Костер затрещал, и искры закружились в воздухе. Золотые, словно львиные, глаза, пристально смотревшие на меня, опустились и прищурились, словно в поисках утраченных воспоминаний в пылающем огне.

— Можешь ли ты сказать мне, в чём заключалась «Триада Поручений Авантюристам»?

— Э? Ну, это… Победа над Бегемотом, царем земли; Левиафаном, владыкой моря; и Черным Драконом, верно?

— Однажды я проник на битву с Левиафаном, владыкой моря.

— Что?!

От этого неожиданного откровения я вскрикнул.

Я тут же закрыл рот рукой и взглянул на Нину, которая мирно спала рядом. Её маленькое тело слегка пошевелилось, но, похоже, она не собиралась просыпаться. С облегчением я снова повернулся к профессору, не убирая руку ото рта. Он с легкой улыбкой пожал плечами и сказал:

— Можно сказать, что вся Академия принимала участие в битве с Левиафаном.

— Что?.. Что вы имеете в виду?..

— Академия... Её предшественник, Хрингхорн, был настоящей «плавучей крепостью». Он был создан как база для борьбы с Левиафаном.

Я был в полном изумлении.

Профессор Леон рассказал мне, что для борьбы с гигантским драконом, который властвовал над морем, было крайне необходимо создать огромную плавучую базу. К такому выводу пришли авантюристы и Орарио в те времена.

Сколько бы огромных кораблей ни было, одно движение монстра создавало гигантские волны, которые топили их. Величие монстра, известного как Левиафан, владыка моря, было настолько велико, что авантюристам из Города Лабиринтов понадобилась огромная «земля» над океаном, чтобы иметь возможность сразиться с ним. Поэтому под руководством гномов и с помощью Семьи Посейдона была разработана «гигантская круглая плавучая база».

— Значит, сама Академия — это то, что осталось от «плавучей базы», которую использовали в битве с Левиафаном? Поэтому у неё круглые уровни?..

— Это остаток её первоначального дизайна. Кроме того, помнишь «голубые перья» корабля? На самом деле это трофеи: «голубые плавники» Левиафана.

— !

В этот момент все мои мысли и сомнения, которые я испытывал, наблюдая за Академией, сложились в единое целое, как части головоломки. Я понял, что академический, жилой и контрольный уровни имеют круглую форму, потому что первоначальный проект представлял собой «плавучую базу».

«Голубые перья», которые я считал устройством для управления светом, оказались мистическим сокровищем, добытым с великого монстра. Они сыграли значительную роль в поддержании гигантского сооружения. Кроме того, они стали символом того, что человечество преодолело один из надвигающихся кошмаров — одновременно эмблемой и знаменем.

Теперь я осознал все прозвища, которые слышал об Академии:

- Гигантский «трёхэтажный блин».

- «Величественная спина дракона».

- Некоторые даже называли Академию «самым большим кораблём в мире».

Эти титулы были связаны с тем, что она олицетворяла победу над Левиафаном, владыкой моря.

— Хотя в то время альянса Семей, известного как Академия, ещё не существовало, нельзя отрицать, что битва с Левиафаном заложила основу для его формирования. Многие из моряков и инженеров, участвовавших в той битве, до сих пор работают на контрольном уровне, поддерживая Академию.

Значит, вот что имел в виду Профессор Леон, когда говорил, что Академия участвовала в битве.

Я не мог сдержать эмоций и наклонился вперёд:

— Значит, Профессор Леон, вы видели «героев» в той битве? Возможно, даже сражались плечом к плечу с ними, чтобы победить Левиафана!

— Я? Нет, я только пробрался туда как безбилетник.

— Э?

— Я хотел посмотреть, как глупо и смешно будут выглядеть эти «герои».

— ... ...Э?

Мои ожидания услышать невероятный подвиг были быстро развеяны.

— Я думал, что посмеюсь над ними, если они умрут, как собаки. Хотя, честно говоря, я также хотел победить Левиафана своими руками и кое-что им доказать.

— Что вы говорите?!

Нина пробормотала что-то во сне, и я, вздрогнув, снова закрыл рот рукой.

Когда я взглянул на Профессора с удивлением, он грустно улыбнулся.

— В то время я… был настоящим хулиганом. Я совершил много глупостей, за которые мне теперь стыдно.

— Это какая-то бессмыслица!

Леон, которого я знал, был ответственным, добрым и восхитительным — таким взрослым, каким я всегда хотел стать.

— Хотя теперь, когда я вспоминаю об этом, эта история кажется мне знакомой…

Внезапно я вспомнил, что недавно Айз рассказывала мне о Профессоре.

— Айз говорила мне, что в прошлом вы были… э-э, «бунтарем».

— Ха-ха-ха! «Бунтарем»? Ну, это не так уж далеко от правды.

Профессор рассмеялся необычным смехом и глубоко кивнул. Теперь уже не просто слух, а факт, что Профессор Леон был «проблемным».

Однако, несмотря на то, что мы уже перестали обсуждать «героев», у меня всё ещё оставался один незаданный вопрос, который меня давно мучил.

— Скажите, профессор Леон, почему вы были таким… проблемным? Я не могу представить вас таким, это совершенно не соответствует вашему нынешнему образу.

— Мне приятно слышать такие слова от тебя, но в то же время они меня немного смущают. Ты спрашиваешь, почему я был бунтарем? Хм…

Профессор поднёс руку ко рту, словно пытаясь подобрать подходящие слова. Было странно слышать, как он использует такие выражения, как «проблемный парень», не только потому, что они не соответствовали его внешности, но и потому, что это звучало как абсолютное недоразумение.

— Причин много… но главная из них в том, что я был «гномом, не похожим на гнома».

— Гномом, не похожим на гнома?..

— Именно так. Ты ведь говорил с Ниной по пути, верно? Мои родители — полугномы.

— Ах… Вы… слышали об этом?..

— Можешь считать, что от учителя ничего не утаишь, — с лёгкой улыбкой произнёс Профессор, пока я пытался скрыть своё смущение.

— Хотя я гном, у меня высокий рост, длинные конечности, а также нет густой бороды и обильной растительности на теле. Я обладаю больше человеческими чертами, чем гномскими. Из-за этого в моей родной деревне мои соплеменники не принимали меня. Они завидовали мне, бросали камни и издевались надо мной. В общем, я стал жертвой травли.

— Э?!

— Тогда я мог только плакать, пока издевательства не коснулись моих родителей. В тот момент я не выдержал. Поднялся и бросился на обидчиков и, прямо скажем, оставил их в полуживом состоянии. После этого меня изгнали из деревни.

Слова Профессора о том, что он был жертвой травли, поразили меня сильнее, чем я ожидал. Я не мог переварить всю эту информацию и молчал. Было странно видеть, как он запинается, когда говорит, но я не мог найти в себе силы отреагировать.

— После этого я и стал «бунтарем». Сначала я испытывал ненависть только к гномам, которые плохо со мной обращались. Но когда я переехал в другие города, то столкнулся с тем, что другие расы тоже относились ко мне с недоумением. Надо мной смеялись и показывали пальцем… И там я тоже создавал проблемы. Я спрашивал себя, почему у меня такое тело, и даже начал обвинять своих родителей, которые всегда были рядом. Я оскорблял их и вёл себя жестоко.

— ...

— Я заставлял их плакать.

Улыбка, которую Профессор продемонстрировал тогда, была полна самопрезрения — такой улыбки я никогда раньше у него не видел. Она была маленькой, но полной грусти.

— Не выдержав больше, я покинул родителей и отправился один в Орарио, Город героев… В то время я наивно верил, что это место, где «всё прощается, если ты сильный». Я ненавидел весь мир и думал, что смогу избить любого, кто мне не понравится.

Путь, который прошёл Профессор Леон, предстал в моём воображении как неизведанный океан.

Когда я впервые оказался в Орарио, то с восхищением смотрел на его величественные стены и ворота. Интересно, какое выражение лица было у профессора Леона в тот момент?

— Нет, думаю, скорее… Я просто хотел быть принятым. Я стремился найти место, где чувствовал бы себя своим, где все признали бы меня.

Несмотря на то, что он рассказывал о болезненном опыте, он говорил без тени сомнения. Его слова глубоко тронули меня.

Внезапно я осознал кое-что важное.

Профессор Леон, вероятно, стыдился своего мятежного прошлого. Он чувствовал унижение из-за своей слабости и нес это раскаяние. Однако он никогда не бежал от этой части себя. Он принял свою слабость, не скрывая её и не притворяясь. Он мог открыто говорить о ней. Такая честность — признак по-настоящему сильного человека.

— Тогда… что же произошло потом? — с трудом выдавил я.

Профессор закрыл глаза, но на его лице всё ещё играла улыбка, которая уже не была полна самопрезрения.

— Я повстречал Господина Бальдра, который, не моргнув глазом, даровал мне своё «благословение». Однако вместо благодарности я плюнул ему под ноги. После этого я отправился на поиски приключений в Подземелье.

— Вы плюнули под ноги Господину Бальдру?!

— Да, в то время я был полон бунтарского духа и в нем, мне не было равных. Я был настолько поглощён собой, что считал, что смогу противостоять любому, кто мне придется не по душе. Но… это оказалось не так.

— Э?

— Те, кто встал на моём пути, были настоящими «героями».

Пока я пребывал в изумлении, Профессор с лёгкой улыбкой продолжал рассказывать свою историю. Словно став бардом, что своим рассказом вызывает в моём воображении картины прошлого, которые я никогда не видел.

— Это было ужасно. Настоящее безумие. Идиоты из семейки Зевса постоянно создавали проблемы, в то время как женщины паствы Геры постоянно несли какую-то ахинею. Оттара, Финна и меня постоянно втягивали в их разборки.

В моём сознании всплыли картины взрывов, сотрясающих Орарио, и Оттар с Финном, катающиеся по земле после того, как их подбросило в воздух. Это… было трудно представить.

— Я не совсем понимаю, о чём вы говорите…

— Это естественно, но это правда. Сколько бы я ни злился и ни пытался сражаться с ними, я всегда проигрывал. Мои заботы и разочарования были для них ничем — они просто подавляли их, словно те не имели значения.

Когда моё лицо исказилось от негодования, как будто это было чем-то само собой разумеющимся, Профессор открыл глаза. Казалось, он не злился на те времена, а скорее смотрел на огонь костра, словно вспоминая дорогие моменты.

— Поэтому я сражался с этими героями, пока крики преследования и насмешки, которые я испытал, не стали бессмысленными.

— !

— «Мерзавцы!» — с досадой восклицал я, пытаясь заставить их упасть в грязь. Преследуя их бесконечные спины… а затем я погрузился в битву с Левиафаном, владыкой морей.

Разговор, который когда-то отклонился от темы, вновь вернулся к ней, описывая широкую дугу.

— Там я и увидел «героев», — сказал он, заканчивая свой рассказ. — Я осознал истинное значение этого слова. Сила, благородство и стойкость, которые я когда-то презирал, навсегда запечатлелись в моих глазах и сердце.

Он сказал, что это было ужасно. Он сожалел, что поспешил за ними. Перед лицом бескрайней и темной поверхности моря, которая двигалась, словно конец света, и необъятного тела владыки, он осознал, что мир вот-вот поглотит его, и отчаялся. Однако, по его словам, там была надежда — надежда, которая превосходила это отчаяние.

— Я увидел «сияние героев», спасающих мир, который когда-то ненавидел.

Воины, не склонившиеся перед рёвом моря. Ткачи песен, отражающие разрушение. Спина «героя», наносящего последний удар морскому дракону, превосходящему человеческий разум.Сознание Профессора Леона, наблюдавшего за величественными пейзажами прошлого сквозь пламя, медленно возвращалось в реальность.

Он взглянул на меня, стоящего перед ним в этот момент.

— Бог Зевс и богиня Гера пали перед «Черным Драконом». Но сияние, запечатлённое во мне, «блеск» героев не угас.

— Профессор…

— Я думаю, что должен возродить эту сцену. Нет, мне нужно зажечь свет героев, который будет блесстать ещё ярче.

«Живой свидетель» той эпохи, облачённый в рыцарские доспехи, объявил об этом мне.

Небо над нашими головами было тёмным и чёрным, без луны и звёзд. Вместо магического барьера, созданного девушкой, появился «эльфийский эсклисс», окутанный эфирным светом. Белые фрагменты света танцевали вместе с искрами, словно лепестки, парящие в воздухе.

Лагерь, защищённый святилищем, оставался тихим и ясным.

Напряжённость эмоций Профессора Леона была настолько сильной, что, казалось, передавалась и мне.

— Я всегда желал, как сейчас, так и в прошлом, чтобы таких «героев» стало ещё больше, — сказал он с твёрдым взглядом, который, казалось, пронизывал меня насквозь.

Его золотые глаза, напоминающие львиные, смотрели на меня так, словно уже причисляли к «героям».

— Ты понял цель этой «Выездной практики»?

— «Драконья долина»?

— Нет. Цель — это ты.

— Э?!

Неожиданный ответ ошеломил меня.

— Я хотел понаблюдать за тобой вблизи. Увидеть, как реагирует «кандидат в герои» вроде тебя, сталкиваясь с реальностью мира и скрытыми истинами. Какие эмоции зародятся в твоём сердце.

— Я — «кандидат в герои»?..

— Извини, если это звучит высокомерно, но это мои самые искренние мысли.

Профессор Леон хотел узнать больше обо мне, о Белле Кранеле. Хотя он не был богом, он искал способ испытать меня. Не стесняясь, он поделился со мной своей настоящей целью, словно справедливый учитель, идеальный рыцарь и герой, искавший новых товарищей.

Поддерживая свой взгляд, устремленный на меня, Профессор Леон произнес:

— Завтра «Выездная практика» завершится. Я хочу, чтобы мы вместе отправились в «приключение». Позволь мне оценить твой потенциал.

***

— Четвертый раунд «Фестиваля Городских Состязаний Орарио-Пиада»: групповой бой 3 на 3! Победитель — Орарио! Боги, какая сокрушительная победа! Они невероятно сильны! — энергичный голос комментатора Ибриса наполнял амфитеатр, провозглашая о триумфе Орарио.

Был полдень последнего дня фестиваля, и волнение в городе превзошло даже то, что царило в первый день.

— Теперь, когда она достигла 6-го уровня, она действительно неудержима, — с восхищением заметил кто-то.

— Просто угнаться за её движениями уже большая проблема для нас.

— Нет, если вы можете поспевать за мной, значит вы уже исключительно талантливы, — ответила Рю.

В порту города Мерен, превращенном в поле боя, где единственным ландшафтом были несколько маленьких лодок, эльфийка Рю, одетая в капюшон и белое одеяние, амазонка Айша и человек Асфи обменивались легкими комментариями.

Победа над учителями округа, вступившими в магическую битву, была настолько очевидной, что некоторые зрители не могли сдержать радости. Однако другие, оставаясь в недоумении, не могли поверить своим глазам. Шутки, которые раздавались между тремя участниками, резко контрастировали с изумлением зрителей, наблюдавших за сокрушительной победой над профессорами Школьного округа.

— Они действительно победили?..

— Да, это правда…

— Разве возможно, чтобы новичок 6-го уровня одержал такую победу?

— Сама эта мысль кажется абсурдной.

Несмотря на сомнения, имена Рю и её товарищей глубоко запечатлелись в памяти зрителей.

Тем временем члены Семьи Гестии старались оставаться незамеченными. Хотя им нечего было стыдиться, зрелище было настолько впечатляющим, что они чувствовали себя неловко.

Однако постепенно внимание стало переключаться на другого человека.

— Если «Быстрый Ветер» 6-го уровня уже здесь, то финальный бой, вероятно, будет…

— Белл Кранел!

— Несомненно!

Волна голосов, сливаясь в едином порыве, призывала беловолосого юного авантюриста.

— Белл-нии-ча-а-а-а-а-н!

— Твой черед!

— Не подведи нас!

— Ну же, кролик, выходи!

Среди всеобщего ликования звучали голоса детей из приюта и громкие возгласы суровых авантюристов. Да, были и насмешки, но также и искренние улыбки. Все, пусть и неохотно, признавали, что только беловолосый юноша, который часто бывает искалеченным, но всегда тверд и решителен, мог достойно завершить фестиваль.

«Кандидат в герои», которым так гордился Орарио.

— Тьфу, какая чепуха… — пробормотал он.

— Гордитесь, Мастер Хедин? — с насмешкой спросил Альфригг.

— Он просто создает шум, вот и всё, — ответил эльф, поправляя очки с неизменным выражением лица.

Услышав бесконечные крики восторга, Аллен, который присутствовал только на последнем матче, цокнул языком:

— Я участвовал в планах Бальдра, но… хотел бы, чтобы ты услышал эти возгласы.

С комментаторской будки Гермес наблюдал с ностальгическим выражением лица, играя со своей шляпой:

— Это удивительно…

Наконец, в толпе маленькая богиня, которая изменила свой рабочий график, чтобы присутствовать на фестивале, пробормотала:

— Никогда бы не подумала, что ты станешь таким невероятным авантюристом, Белл…

Гестия с гордостью улыбнулась, ощущая, как «ободряющие аплодисменты» наполняют её душу. Голоса продолжали звучать в её сознании, вспоминая схватки в военных играх, поединок с чёрным Минотавром и ожесточённые бои в Войне Семей. Весь Орарио был наполнен именем одного юноши, чья впечатляющая история заставляла студентов округа затаить дыхание.

Владелец прозвища «Самый быстрый кролик в мире», двигался по пути «героя».

***

Сначала я подумал, что это оптическая иллюзия, но по мере нашего продвижения на север она рассеивалась, открывая свою истинную форму.

Подул ледяной ветер, и воздух наполнился резким звуком. Гравий, подхваченный ветром, бил по нашим щекам, словно предупреждая: «Держитесь подальше отсюда!»

Это было нечто огромное, способное пронзить небо.

— Смерч?.. — пробормотал я в недоумении, чувствуя, как ветер развевает мои волосы.

Огромный вихрь, казалось, отталкивал все вокруг. Неистовая и непрерывная спираль, резко поднималась к небесам. Она пронзала почерневшее небо и облака, возвышаясь как столб, пронизывающий небесный свод. Этот символ был настолько подавляющим, что не требовал пояснений. Он напоминал мне такую же внушительную Башню Вавилон в Орарио. Но самое ужасное было то, что даже городская башня казалась незначительной, рядом с этой «бурей».

Смерч занимал пространство радиусом не менее километра. Он мог бы поглотить не только большой город, но и целые территории. Его масштабы были за пределами человеческого понимания. Перед лицом этого сверхъестественного явления, я испытал сильнейшее, за всё это путешествие, потрясение.

— Что… это? — спросил я, дрожа от волнения.

— Это «Духовная буря», которая сдерживает «Чёрного Дракона», — ответил учитель, не вдаваясь в подробности.

Нина, тоже была ошеломлена этим видом. Мы оба стояли, прислушиваясь к завыванию ветра, пытаясь осознать смысл сказанного рыцарем.

— Этот «ветер» — словно столб, который останавливает часы конца. Благодаря ему Чёрный Дракон остаётся привязанным к этому месту, и мир всё ещё существует.

— !

— Немногие в мире знают о том, что этом, что эта буря — «Великая печать ветра», созданная на границе между древней эпохой и эпохой богов.

Слова Леона были подобны удару молнии. Наконец, я осознал истину.

Хотя мир объявил, что «Триада поручений авантюристам» невыполнимы, часы конца ещё не пробили, потому что эта буря была здесь, удерживая всё в равновесии.

Эта «Великая печать ветра» представляла собой своего рода «механизм выживания» для нижнего мира.

— Кто же мог создать нечто подобное? — спросил я, все еще пребывая в изумлении.

— «Великий Дух» древности, — последовал ответ. — Ты, вероятно, хорошо знаком с тем, кто противостоял Чёрному Дракону и изгнал его из Орарио, не так ли?

— …Король Наемников Вальдштейн?.. Нет, Великий Герой Альберт?

Сначала я назвал менее известное имя, но быстро исправился, вспомнив героя, чье имя звучало в истории подобно молнии.

— Именно так. Одноглазый дракон, прилетевший с самых дальних западных земель, потерял глаз в схватке с сильнейшим героем и был запечатан на этой земле великим духом, который пожертвовал собой.

Я почувствовал, как постепенно начинаю понимать. Хотя я и не мог полностью осознать все детали, что-то внутри меня словно пыталось связать воедино разрозненные части. Однако, не в силах ясно мыслить, я не мог до конца уловить эту связь.

— Чёрный Дракон, ослеплённый героем, спустился в эту долину и отдал «приказ». Говорят, он призвал своих собратьев-драконов, обитавших в нижнем мире, присоединиться к нему.

— !

— Боги утверждают, что он искал «пищу», чтобы исцелить свой потерянный глаз. В тот момент, когда большинство драконов откликнулись на его зов и собрались на этой земле, Великий Дух создал эту бурю. Так он заточил самых свирепых существ, опустошавших нижний мир, вместе с их Королём.

— Значит, это место… что?..

— Именно. Это то, что мы называем «Драконьей долиной».

Гигантские масштабы смерча охватывали всю «Долину Драконов». Внешний мир был полностью изолирован от того, что происходило внутри бури; не было даже возможности наблюдать за тем, что там происходило. Я мог только представить себе: «сад драконов», где бесчисленные свирепые существа обитали в первобытном состоянии, в месте похожем на ад.

«Если… если это правда… в этой буре всё ещё живы древние драконы…»

Эти драконы обладают потенциалом, сравнимым с потенциалом изначальных видов, рождённых Подземельем, и, к тому же, за долгие годы накопили огромную силу. Если бы в буре оказалось несколько таких «древних драконов»…

Мир был бы обречён.

Если существа, сопоставимые с хозяевами этажей Подземелья, вырвутся на свободу, почти всё человечество, за исключением, возможно, Орарио, будет уничтожено.

— На уроках по «Теории Конца» мы изучали историю о драконах, которые выходят из долины и приносят с собой страшные разрушения. Это…

— Это «храп» Чёрного Дракона, спящего под печатью. Иногда его храп сотрясает бурю, позволяя некоторым драконам сбежать. Это явление, которое мы называем «спуск дракононов из долины», по-прежнему является главной причиной возникновения набегов.

Я затаил дыхание и всё понял. Эта буря, несомненно, была истинным источником существования нижнего мира.

«Великая печать ветра» не только создала этот мир, но и оставалась его последней защитой.

— Это… «Апокалипсис».

Угроза конца света, с которой нижний мир сталкивался с самого начала.

— У основания этой бури установлены барьерные устройства, созданные Академией для поддержания и усиления печати. Мы не сможем подойти ближе, поэтому не получится увидеть их воочию.

Я вспомнил, что слышал что-то подобное на уроках Теории Конца, которые вёл Профессор Адлер. Но даже так, эти слова произвели на меня глубокое впечатление. Вероятно, эти устройства были установлены мастерами, такими как Леон, в ходе рискованных миссий.

Однако была не только буря, оставалась ещё «Великая стена», которую мы видели по пути сюда. Мир в нижнем мире сохранялся благодаря усилиям множества людей и духов, но он был так же хрупок, как пламя свечи, которое могло погаснуть от малейшего дуновения.

— Нина, ты можешь достать «Кристалл», который я тебе дал? — спросил Мастер Леон.

— Ах, д-да! — воскликнула Нина, ещё не отойдя от удивления.

Она начала доставать из рюкзака оранжевый кристалл — магический артефакт, который вместе с устройством, напоминающим пьедестал, стала устанавливать на земле.

Мы находились на скалистой возвышенности, вдали от «Драконьей долины». Расстояние между двумя местами составляло не менее пяти километров, и, вероятно, мы были на безопасном расстоянии, чтобы не спровоцировать драконов. Но даже на таком расстоянии, было подавляющее ощущение, удушающее давление, исходившее изнутри бури.

— …? — вдруг что-то привлекло моё внимание вдалеке.

На краю облаков, где смерч терялся в небе, что-то, казалось, сверкало, как искрящиеся молнии.

«Может быть, это игра моего воображения?» — подумал я.

Я был так сосредоточен, что мне казалось, будто я вижу свет, который вспыхивает каплями. Но это было лишь иллюзией, и ничего не произошло. Возможно, я был слишком взволнован, впервые увидев «Долину драконов». Не осознавая этого, я напрягся. Затем, издав легкий вздох, я расслабил плечи.

— Это… это то, что вы хотели показать мне в рамках… «Выездной практики»? — тихо спросил я, не отрывая взгляда от ревущего смерча, который наполнял воздух своим мощным звуком, создавая бесконечное эхо.

За моей спиной раздался голос Мастера Леона:

— Именно так. И с этого момента… начинается наше приключение.

Именно тогда это и произошло.

— …!!

В воздухе раздался звук лезвия, вынимаемого из ножен. Этот безошибочно узнаваемый и величественный звук я уже слышал несколько раз за это путешествие.

— Профессор Леон?! — воскликнул я, не веря своим глазам.

— Отличная реакция! Прежде всего, я должен извиниться. С этого момента я последую зову крови гномов, которая течет в моих жилах.

Я быстро обернулся после того, как завершил манёвр уклонения. Прямо передо мной стоял «рыцарь», олицетворяющий справедливость, беспристрастность и скромность, держа в одной руке огромный меч. Мои глаза расширились от изумления, и Нина, также ставшая свидетелем всего произошедшего, застыла, парализованная и ошеломлённая.

Казалось, всё было предначертано, чтобы довести нас до предела. Кристалл, установленный на земле, начал сиять, и луч света, поднимаясь к небу, словно отправлял наше «местоположение» куда-то вдаль.

«Это ощущение… Неужели, Божественность?»

Не может быть!..

Хотя вокруг нас больше никого не было, я чувствовал присутствие множества взглядов. Это знакомое ощущение «бесчисленных взглядов», которое я испытывал как во время военных игр, так и в масштабных битвах между фракциями.

«Зеркало Богов» было открыто, транслируя наше изображение в другие места.

— Белл, достань своё оружие. Пришло время обещанного, — сказал Мастер Леон.

В моей голове эхом разносился рёв несуществующих возгласов, как призрачное эхо. Он пристально смотрел на меня, держа свой большой меч в одной руке, словно ожидая поединка между нами.

— Орарио и Школьный округ определят, кто является лучшим. Однако, пользуясь этой возможностью, позволь мне сразиться с тобой в этом захватывающем приключении.

Словно высвобождая свой неукротимый дух, сильнейший рыцарь оскалился в яростной улыбке, открывая истинную силу своего боевого пыла, который до сих пор сдерживал.